Шлайер, Петер Антон

Петер Антон Шлайер (Peter Anton Schleyer, 17 марта 1810, Бадене — 25 февраля 1862, Эттенхейм) — немецкий католический богослов и религиозный писатель.

В 1828—1832 годах учился во Фрейбурге, затем три года учился в Бонне и Тюбингене на стипендию баденского правительства. В 1835 году вернулся на родину, где стал преподавать в семинарии и 27 августа 1836 года был рукоположён в сан священника. С октября 1836 года был адъюнкт-профессором экзегетики и библейско-восточных языков во Фрейбурге, с 1839 года — полным профессором; в 1845 году получил кафедру церковной истории.

Много значительных работ было напечатано им в «Freiburger Zeitschrift für katholische Theologie». Отдельным изданием вышли «Ueber die neutestamentische Lehre von der Unauflüslichkeit der Ehe» (1844); «Hirscher und seine Ankläger» (1844); «Der Puseyismus nach seinem Ursprunge und als Lehrsystem dargestellt» (1845). Он напечатал также ряд статей в защиту Гиршера в «Schweizerische Kirchenzeitung» и «Sion». 23 марта 1854 года Шлейер после почти двухлетнего конфликта с руководством университета и несколько отстранений от преподавания вынужден был оставить университет, после чего напечатал книгу «Die Universität Freiburg. Actenmässige Darstellung meiner Enfenung vom theologischen Lehramte…», в которой старался доказать, что его увольнение было вызвано его строго католическим направлением и его стараниями придать университету католический характер.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• [www.deutsche-biographie.de/sfz78481.html Биография (нем.).]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Шлайер, Петер Антон

После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.