Эдикт Диоклетиана о ценах
Поделись знанием:
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Эдикт Диоклетиана (лат. Edictum Diocletiani) о максимальных ценах — был издан при римском императоре Диоклетиане в 301 году и был направлен на борьбу со спекуляцией и ростовщичеством. Эдиктом устанавливались твёрдые цены на около 1000 продуктов питания и расценки на работу ремесленников и представителей других профессий [1].
Меры веса в эдикте:
- 1 модий: Italicus modius — 8,754 литра; castrensis modius — 17,51 литра;
- 1 либра — 327,45 грамма;
- 1 секстарий — 0,547 литра.
Денежная единица — общий денарий (лат. denarius communis), который являлся только счётной денежной единицей, а не реальной монетой[2].
Цены на продукты питания
Овощи
Продукт | Количество | Цена (в динарах) |
---|---|---|
латук, салат | 5 шт., 1 сорт (или 10 шт., 2го сорта) | 4 |
капуста | 5 шт., 1 сорт (или 10 шт., 2го сорта) | 4 |
порей | 10 шт., 1 сорт (или 20 шт., 2го сорта) | 4 |
мангольд | 5 шт., 1 сорт (или 10 шт., 2го сорта) | 4 |
редька | 10 шт., 1 сорт (или 20 шт., 2го сорта) | 4 |
репа | 10 шт., 1 сорт (или 25 шт., 2го сорта) | 4 |
свежий лук | 25 шт., 1 сорт (или 50 шт., 2го сорта) | 4 |
чеснок | 1 модий | 60 |
огурцы | 10 шт., 1 сорт (или 20 шт., 2го сорта) | 4 |
морковь | связка в 25 шт., 1 сорт (или связка в 50 шт., 2го сорта) | 6 |
Фрукты
Продукт | Количество | Цена (в динарах) |
---|---|---|
вишня | 4 либры | 4 |
абрикос | 10 штук | 4 |
персик | 10 шт. (1 сорт) (или 20 шт. 2 сорт) | 4 (6) |
яблоки | 10 шт. (1 сорт) (или 20 шт. 2 сорт) | 4 |
мелкие яблоки | 40 шт- | 4 |
гранат | 10 шт. (1 сорт) (или 20 шт. 2 сорт) | 8 |
айва | 10 шт. (1 сорт) (или 20 шт. 2 сорт) | 4 |
фиги | 25 шт. (1 сорт) (или 40 шт. 2 сорт) | 4 |
виноград | 4 либры | 4 |
Мясо, рыба
Продукт | Количество | Цена (в динарах) |
---|---|---|
свинина | 1 либра | 12 |
говядина | 1 либра | 8 |
козлятина | 1 либра | 8 |
баранина | 1 либра | 8 |
матка свиньи | 1 либра | 24 |
вымя свиньи | 1 либра | 20 |
свиная печень | 1 либра | 16 |
солонина | 1 либра | 16 |
менапская ветчина (Галлия) | 1 либра | 20 |
свиная копчёная луканская колбаса | 1 либра | 16 |
луканская колбаса из говядины | 1 либра | 10 |
заяц | 1 шт. | 150 |
кролик | 1 шт | 40 |
соня орешниковая | 1 шт. | 40 |
дикая свинья | 1 либра | 16 |
оленина | 1 либра | 12 |
морская рыба | 1 либра, 1 сорт, без костей (или 2 сорт) | 24 (16) |
пресноводная рыба | 1 либра, 1 сорт (2 сорт) | 12 (8) |
рыба в маринаде | 1 либра | 6 |
устрицы | 100 шт. | 100 |
сардины | 1 либра | 16 |
фазан | 1 шт, откормленный (или дикий) | 250 (125) |
гусь | 1 шт, откормленный (или неоткормленный) | 200 (100) |
куры | пара | 60 |
рябчик | 1 шт. | 30 |
дрозд | 10 шт. | 60 |
утка | пара | 40 |
щегол | 10 шт. из клеточного содержания (10 шт. — дикий) | 20 (16) |
воробей | 10 шт. | 16 |
павлин | самец (самка) | 300 (200) |
Другие продукты питания
Продукт | Количество | Цена (в динарах) |
---|---|---|
Фалернское вино | 1 секстарий | 30 |
Местное вино | 1 секстарий | 8 |
Вино со специями | 1 секстарий | 25 |
Яйца | 4 шт. | 4 |
оливки, чёрные | 1 секстарий | 4 |
мёд | 1 сорт (2го сорта) | 40 (24) |
соль | 1 секстарий | 3 1/8 |
гарум | 1 секстарий, 1 сорт (2го сорта) | 16 (12) |
уксус, винный уксус | 1 секстарий | 6 |
оливковое масло | 1 секстарий, 1 сорт (2го сорта) | 40 (24) |
пшеница | 1 модий (castrensis modius) | 100 |
рожь | 1 модий (castrensis modius) | 60 |
чечевица | 1 модий (castrensis modius) | 100 |
рис | 1 модий (castrensis modius) | 200 |
Напишите отзыв о статье "Эдикт Диоклетиана о ценах"
Примечания
Отрывок, характеризующий Эдикт Диоклетиана о ценах
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.