Юкар

Юкар (айн. ユーカㇻ, на Сахалине: Туйта) — устные предания, эпосы айнов. Рассказчиком мог быть как мужчина, так и женщина, хотя в XIX и XX веках, когда культура айнов под давлением японцев пришла в упадок, рассказчиками остались в основном женщины.

Традиционные истории описывают плавающие миры (или землю людей, «Ainu Mosir», в противоположность земле богов «Kamui Mosir»), покоящиеся на спине рыбы, движение которой вызывает землетрясения.

Так как в новой истории айны не пользовались письменностью (до нас дошло лишь несколько очень скудных образцов древнего письма айнов, которое, со временем, они утеряли), и вследствие стремительного угасания их культуры и языка в девятнадцатом и двадцатом веках, запись их эпосов представлялась крайне важным делом. В начале двадцатого века, профессор Кёсукэ Киндаити собрал коллекцию юкаров и перевёл их на японский.

В августе 2006 года газета «Асахи симбун» опубликовала статью о том, что японское управление культуры (яп. 文化庁 бункатё:) планирует прекратить материальную поддержку проекта по переводу с языка айнов на японский «Записок Мацу Каннари» (яп. 金成マツノート Каннари Мацу но:то), содержащие 92 юкара, записанные в ромадзи, из которых 49 на тот момент были ещё не переведены (а одна из историй, 10-я, была утеряна). Считается, что данное решение было принято в связи со смертью в мае 2006 года Сигэру Каяно, айна, японского политика и члена парламента, который активно отстаивал права айнов и продвигал идею возрождения языка айнов.

В 1999 году международная группа переводчиков основала [web.archive.org/web/20070210103721/web.mac.com/dosankodebbie/iWeb/Site%202/Home.html проект U-e-peker] с целью перевести на английский предания айнов. Благодаря их труду, на английском языке вышли две книги Сигэру Каяно под названиями: The Ainu: A Story of Japan’s Original People (Tuttle Publishing 2004) и The Ainu and the Fox (RIC Publications 2006). Последующие проекты включают сборник юкаров, записанных в «Айнском сборнике сказаний о богах» (яп. アイヌ神謡集 Айну синъё:сю:) (антологии устных преданий айнов), впервые записанных и переведенных на японский Юкиэ Тири (1903—1922), которая была племянницей Мацу Каннари и неоценимой помощницей Киндаити вплоть до своей ранней смерти в возрасте 19-ти лет.

Также на английском языке доступна единственная книга, содержащая переводы эпической поэзии и песен айнов, Songs of Gods, Songs of Humans: The Epic Tradition of the Ainu, Donald L. Philipp. Автор перевёл 35 эпосов, все из которых были записаны женщинами, в основном одной, Мацу Каннари, известной также под именем Имэкану.

Эпос айнов Kutune Shirka — яркий пример стиля «юкар».

Ссылки

• [web.archive.org/web/20070210103721/web.mac.com/dosankodebbie/iWeb/Site%202/Home.html Project U-e-peker]
• [projectuepeker.blogspot.com/ Project U-e-peker2]

Библиография

• Donald L. Philippi, Songs of Gods, Songs of Humans: The Epic Tradition of the Ainu. University of Tokyo Press, 1979; North Point, 1982. ISBN 0-691-06384-2.

Отрывок, характеризующий Юкар

И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.