Юч-Курбустан

Юч-Курбустан — древнее божество в алтайской мифологии, известное всему тюрко-монгольскому миру и почитаемое всеми алтайскими народами.

Появление Юч-Курбустана в эпической традиции алтайцев связывают, как правило, с влиянием южных соседей — монголов. В качестве небесного божества Юч-Курбустан был известен тувинцам, монголам. В мифах и эпических сказаниях алтайцев Юч-Курбустан часто замещает место Ульгеня, древнего божества алтайских тюрков. Главной особенностью Курбустана в алтайской мифологии является его троичность, что проявляется в его имени «Юч» — «Три Курбустана».

Триединое божество выступает как общий, единый образ. Круг его обязанностей и полномочий достаточно широк. Юч-Курбустан известен как верховное божество в бурханизме, создатель и покровитель неба и светил, суши и воды и олицетворение этих стихий. Он обитает на небе, невидим и неуловим. Посылает кут или сус — зародыши человека и скота. Во время молений вешают зыбку, куда и попадают эти зародыши. Дьярлыкчи — служитель культа, попадает во время моления к Курбустану так же, как и камы к Ульгеню. Кроме того, существуют ещё Тогус буркан (Девять бурханов), рожденные Юч-Курбустаном. Они располагаются ниже самого верхнего слоя, где он обитает. Юч-Курбустан не имеет своей иконографии (графического образа) как и Ульгень.

См. также

• Кудай
• Хормуста

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Юч-Курбустан

– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.