Ялалов, Фарит Габтелович
| Ялалов Фарит Габтелович | |
 Ялалов Ф. Г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: |
СССР, Россия |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
ректор МАОУ ВПО "Нижнекамский муниципальный институт" |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Награды и премии: |
|
Фарит Габтелович Ялалов — доктор педагогических наук, профессор, российский ученый, общественный деятель.
Биография
Родился 11 апреля 1951 года в с. Сынгряново Илишевского района Башкирской АССР.
Окончил физико-математический факультет Бирского государственного педагогического института в 1973 году. В период с 1973 по 1983 год проработал учителем физики и директором Раевской средней школы в Башкирской АССР. С 1983 года по 1997 год — заместитель директора школы, директор национальной гимназии в г. Нижнекамске Республики Татарстан.
Кандидат педагогических наук (1996), доцент кафедры педагогики, проректор по учебной работе Нижнекамского муниципального института (1997), доктор педагогических наук (2001), профессор (2003).
С 2000 по настоящее время работает ректором Нижнекамского муниципального института, руководит Нижнекамским филиалом кафедры ЮНЕСКО РГПУ им. А. И. Герцена, член Российского Союза ректоров, основатель и главный редактор Электронного научного журнала «Профессиональная многомерность».
Научные проблемы
Теория образования в поликультурном обществе: этнодидактический подход к моделированию национального образования, инвариантные модели этнорегиональных образовательных систем. Основоположник научного направления «Этнодидактика». Автор и руководитель проекта ЮНЕСКО «Этнодидактика народов России».
Деятельностно-компетентностный подход к практико-ориентированному образованию. Многомерный подход к профессиональному образованию. Профессиональная многомерность. Многомерные компетенции: многофункциональность, многозадачность. Виртуальная мобильность, синергичность. Руководитель научной школы: «Профессиональная многомерность».
Основные труды научные труды
- Ялалов Ф. Г. Концепция татарской гимназии № 2 г. Нижнекамска — экспериментального комплекса свободного развития личности. Казань, 1993.
- Ялалов Ф. Г. История становления татарского гимназического образования. Казань: ИССО РАО, 1997. — 100 с.
- Ялалов Ф. Г. Национальное гимназическое образование: история, теория, практика. М: ГИЦ ВЛАДОС, 200. — 218 с.
- Ялалов Ф. Г. Национальные гимназии России: методологические основы. М: Флинта Наука, 2001. — 172 с.
- Ялалов Ф. Г. Этнодидактика. М: ГИЦ ВЛАДОС, 2002. — 151 с.
- Ялалов Ф. Г. Введение в педагогическую профессию. Учебное пособие. Гриф УМО. Нижнекамск: Изд-во НМИ «Чишмэ», 2002. — 177 с.
- Ялалов Ф. Г. Гимназическое образование народов России. Казань: Магариф, 2002. — 248 с.
- Ялалов Ф. Г. Концепция национального инновационного университета. Казань: Татарстан, № 4. 2005. — С. 30-35
- Ялалов Ф. Г. Концепции современного естествознания. Учебное пособие. Нижнекамск: Изд-во НМИ, 2008. — 198 с.
- Ялалов Ф. Г. Деятельностно-компетентностный подход к практико-ориентированному образованию. Высшее образование в России, № 1. 2008. — С. 89-93
- Ялалов Ф. Г. Многомерные педагогические компетенции. Педагогика, № 4, 2012. — С. 45-53
- Ялалов Ф. Г. Профессиональная многомерность. Казань: Центр инновационных технологий, 2013. — 180 с.
Награды и звания
- Награждён медалью «Ветеран труда» (.).
- Награждён памятной медалью энциклопедии «Лучшие люди России» (.).
- Действительный член Петровской академии наук и искусств (.).
- Заслуженный деятель науки Республики Татарстан (.).
- Отличник Всероссийского проекта «Эффективное управление кадрами» (.).
- Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации (.).
- Награждён медалью «За вклад в развитие программ ЮНЕСКО» (2011 г.).
- Отличник образования Республики Башкортостан (.).
Напишите отзыв о статье "Ялалов, Фарит Габтелович"
Отрывок, характеризующий Ялалов, Фарит Габтелович
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
