Первый Алтуфьевский путепровод

Поделись знанием:
(перенаправлено с «1-й Алтуфьевский путепровод»)
Перейти к: навигация, поиск
Первый Алтуфьевский путепровод

Координаты: 55°50′53″ с. ш. 37°35′05″ в. д. / 55.8482472° с. ш. 37.5847361° в. д. / 55.8482472; 37.5847361 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.8482472&mlon=37.5847361&zoom=17 (O)] (Я)Координаты: 55°50′53″ с. ш. 37°35′05″ в. д. / 55.8482472° с. ш. 37.5847361° в. д. / 55.8482472; 37.5847361 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.8482472&mlon=37.5847361&zoom=17 (O)] (Я)

Область применения

автомобильный, пешеходный

Пересекает

Окружную дорогу Московской железной дороги

Конструкция
Тип конструкции

двухпролётный

Основной пролёт

? м

Общая длина

435 м

Ширина моста

34.5 м

Эксплуатация
Конструктор, архитектор

С.Ф. Панкина (инженер)\К.П.Савельев (архитектор)[1]

Открытие

1976

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)К:Мосты, построенные в 1976 году

Пе́рвый Алту́фьевский путепрово́д — путепровод, который является составной частью Алтуфьевского шоссе Северо-Восточного административного округа Москвы. Соединяет улицу Комдива Орлова, Ботаническую улицу, Сусоколовское шоссе, Сигнальный проезд, Станционную улицу и Нововладыкинский проезд в московских районах Отрадное и Марфино.

Проходит над Окружной дорогой Московской железной дороги. По путепроводу проходит линия московского троллейбуса (маршрут № 73).

Был открыт в 1976 году на месте автомобильного переезда через линию Малого кольца Московской железной дороги при реконструкции Алтуфьевского шоссе.

В праздничные дни мачты освещения на проезжей части путепровода украшаются трёхцветными (красно-сине-зелёными) гирляндами.



См. также

Примечание

Источники

Напишите отзыв о статье "Первый Алтуфьевский путепровод"

Отрывок, характеризующий Первый Алтуфьевский путепровод

– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».