9М38

9М38М1
Основные характеристики
Назначение	Зенитная управляемая ракета
Разработчик	ГосМКБ «Вымпел»/ОКБ «Новатор»
Масса снаряженной, кг	690
Диаметр, мм	400
Длина, мм	5500
Размах крыла, мм	0,70
Размах рулей, м	0,86
Дальность пуска макс.:
в передней полусфере, км	9М38: 32 9М317: 50
Скорость полёта цели, км/ч	2880
Скорость полёта, М
Боевая часть	осколочно-фугасная
Наведение	комбинированное
Взрыватель	активный импульсный радиовзрыватель
Носители	9А38, 9А310, М-22, ЗС90
Модификации	9М38М1, 9М38М1Э, 9М38М3, 9М317, 9М317МЭ

9М38 — советская зенитная управляемая ракета зенитного ракетного комплекса 9К37 «Бук».

История создания

Первые проработки ракеты были выполнены Государственным машиностроительным конструкторским бюро «Вымпел». С 13 января 1973 года разработка была передана в ОКБ «Новатор», где созданием ракеты руководил Л. В. Люльев. Первоначально ракета 9М38 была предназначена для использования в составе ЗРК 9К37 «Бук», однако в 1974 году было принято решение форсировать разработку самоходной огневой установки 9А38 и ракеты 9М38. Разработку ЗРК 9К37 «Бук» было решено вести в два этапа. Первый этап предусматривал введение в состав ЗРК 2К12М3 «Куб-М3» самоходной огневой установки 9А38 с ЗУР 9М38. Новый комплекс получил обозначение 9К37-1 «Бук-1». В 1976 году ракета была принята на вооружение в составе ЗРК 9К37-1 «Бук-1», получившем окончательное обозначение 2К12М4 «Куб-М4».

Описание конструкции

Зенитная управляемая ракета 9М38 предназначена для использования в составе ЗРК 2К12М4 или 9К37. Ракета 9М38 имеет одну ступень с двухрежимным</span>^ru_en твердотопливным ракетным двигателем. Общее время работы двигателя составляет 15 секунд. Из-за сложности отработки и низкой устойчивости при больших углах атаки от прямоточного двигателя было решено отказаться.

Ракета 9М38 построена по нормальной схеме с Х-образным крылом малого удлинения для соответствия габаритным ограничениям, предъявляемым при использовании в корабельном варианте комплекса М-22. В передней части ракеты расположена полуактивная головка самонаведения с источником питания. За головкой самонаведения находится осколочно-фугасная боевая часть общей массой 70 кг с разрывным зарядом в 34 кг смеси тротила и гексогена. Ракета позволяет поражать цели маневрирующие с перегрузками до 19g на дальностях от 3,5 до 32 км при высоте от 25 метров до 20 км.

Модификации

• ЗУР 9М38М1 для ЗРК «Бук-М1» и корабельного М-22 «Ураган»
• ЗУР 9М38М1Э для экспортных корабельных ЗРК «Кашмир» и «Штиль».
• ЗУР 9М38М3

9М317

Зенитная управляемая ракета предназначенная для использования в современных ЗРК 9K37M1-2 «Бук-М1-2» и 9K317 «Бук-М2». Внешне новая ракета отличается значительно меньшей хордой крыла. Границы зоны поражения существенно расширены по максимальной дальности до 50 км, а по высоте поражения — до 25 км. Ракета способна поражать цели маневрирующие с перегрузками до 24g.

Дальнейшее развитие

В разработке несколько дальнейших версий, включая ЗУР 9М317М, её экспортную модификацию 9М317МЭ, вариант ракеты с активной радиолокационной ГСН 9М317А, а также экспортную ЗУР 9М317МАЭ. Головной разработчик ЗРК, ОАО «НИИП» в 2005 году также заявлял об испытаниях ЗУР 9М317А в рамках ЗРК «Бук-М1-2А» (ОКР «Всход»).

9М317МЭ

9М317МЭ представляет собой одноступенчатую твердотопливную ракету, выполненную по нормальной аэродинамической схеме. От ракеты 9М38 она отличается приспособлениями для доворота на цель при вертикальном пуске, а также несколько большей массой, меньшей площадью крыла, газодинамическими рулями и новой системой самонаведения. Расположение ракет в вертикальной ПУ 3С90Э.1 ЗРК «Штиль-1» позволяет увеличить скорострельность в 6 раз по сравнению с ЗРК «Ураган»/«Штиль» старого образца (каждые 2 секунды вместо 12).

Основной этап полёта ракета проходит в инерциальном режиме, а при подлёте к цели осуществляется радиокоррекция. Система самонаведения ракеты адаптируется под тип цели (самолёт, вертолёт, наземная, надводная, малозаметная), что позволяет повысить эффективность стрельбы по любому из типов. Так как в качестве головки самонаведения использована полуактивная радиолокационная ГСН, то цель должна быть подсвечена радаром носителя, что ограничивает дальность применения ракет этого типа горизонтом.

Поражение цели осуществляется осколочной боевой частью массой 62 кг.

Характеристика ракеты 9М317МЭ
Количество ступеней	1
Длина, м	5,18
Наибольший диаметр, м	0,36
Масса (ракеты), кг	581
Тип головки самонаведения	полуактивная РГСН
Тип боевой части	осколочная
Масса (боевой части), кг	62
Скорость ракеты, м/с	1550

На вооружении

ЗРК БУК-М1 находится на вооружении следующих стран:

• Грузия (2013, около сотни ракет 9M38 Украина передала Грузии в 2007—2008 годах по данным SIPRI).
• Украина на 2016 год имеет 72 комплекса.
• Египет на 2016 год имеет более 40 комплексов.
• Индия получила 144 ракеты 9M38M1 от России в 2008 году для использования на фрегатах в совместимых корабельных ЗРК.

По данным разработчика российского производителя систем ПВО «Алмаз-Антей» (опубликованным 13 октября 2015 года, в день презентации Советом безопасности Нидерландов отчета о расследовании обстоятельств крушения малайзийского Boeing над территорией Украины в 2014 году) модель ракеты 9М38 была снята с вооружения ВВС РФ в 2011 году, и по состоянию на 2005 год на Украине располагались 502 штуки этой модели, и 991 экземпляр 9М38М1.

Литература

• Ельцин, С. Н. Зенитные ракетные комплексы «Бук». Ракета 9М38М, устройство и функционирование. — СПб : Балт. гос. техн. ун-т, 2009. — 69 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-85546-435-1.</span>
• Василий Н.Я., Гуринович А.Л. Самоходные зенитные ракетные комплексы // Зенитные ракетные комплексы. — Справочное издание. — Минск: Белорусский дом печати, 2001. — 461 с. — 11 000 экз.

Ссылки

• [www.arms-expo.ru/049051048057124051054054.html Зенитный ракетный комплекс «Бук» (9К37, SA-11, Gadfly)] (рус.). Информационное агентство ОРУЖИЕ РОССИИ. Проверено 22 января 2012. [www.webcitation.org/67kZZeLkS Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/buk-2m/buk-2m.shtml Зенитный ракетный комплекс средней дальности 9К317 «Бук-М2»] (рус.). Ракетная техника. Проверено 22 января 2012. [www.webcitation.org/67kZeZxeh Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].

Отрывок, характеризующий 9М38

– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.