Brick Game

Brick Game

Производитель	Разные
Тип	Портативная игровая система
Поколение	(нет)
Носитель	(нет)
Постоянная память	встроенная, масочная
Средства управления	Кнопки на устройстве
Интерфейсы	(нет)
Бестселлер	аналог «Тетриса»
Последователь	(нет)

Brick Game («Игра с кирпичами»; также его называют «Тетрис») — игровое устройство, работающее на гальванических элементах, снабжённое несколькими предустановленными играми и чёрно-белым (монохромным) экраном. На таких устройствах практически всегда присутствует игра, аналогичная «Тетрису», хотя вместе с ней часто имеются и другие игры. Существуют разные виды устройств с разным количеством игр. Загрузка дополнительных игр в такое устройство невозможна.

В связи с тем, что название «Тетрис» является зарегистрированным товарным знаком, производители устройств, во избежание конфликтов с правообладателями, используют для его обозначения термин «Brick Game». Это позволяет производителям свободно реализовывать данный вид продукции в странах ЕС, о чём свидетельствует наличие на многих из аппаратов знака CE (Conformité Européenne).

Brick Game были очень популярны в СНГ в 1990-е и в начале 2000-х годов. Эти устройства производились преимущественно в Китае. В настоящее время выпускаются устройства несколько изменённой конструкции, выполненные как в корпусах классической формы, так и в корпусах, имитирующих внешний вид мобильных телефонов, современных игровых консолей и других. Экземпляры классического образца тоже встречаются. Они до сих пор пользуются определённой популярностью среди любителей ретрокомпьютинга, причём экземпляры выпуска прошлых лет ценятся выше.

Игры

Помимо собственно аналога «Тетриса» и его вариаций, устройство имеет несколько дополнительных игр, среди которых, как правило, есть аналог игр «Snake» и «Арканоид». Также среди игр встречаются «танковый бой», гонки, аналоги «Фроггера», «Simon says» и другие.

Кроме классического «Тетриса» в устройстве зачастую присутствовали его модификации с 5-клеточными фигурами, сильно усложнявшими игру. В таких играх для баланса были и «облегчающие» элементы: «проникалка» (одноклеточная фигура, способная проходить сквозь уже лежащие клетки до самой нижней дырки), «стирашка» (стирает верхние клетки при нажатии поворота, при падении исчезает) и «заполнялка» (наращивает верхние клетки при нажатии поворота, при падении исчезает). Существовали вариации и с иным типом усложнения, например — клетки, поднимающиеся из дна, или смещение установленных фигур в горизонтальном направлении.

Некоторые модели игры имеют функцию микрокалькулятора и дополнены для этой цели соответствующими клавишами. Игры с функцией часов и будильника менее распространены, и в настоящее время хотя и выпускаются, но в меньших количествах. Также существовали версии с разъёмом для подключения кабеля, соединяющего два игровых устройства для совместной игры.

Для игр сохранялся лучший результат, когда-либо полученный в них. Рекорды сбрасывались, если из устройства временно извлечь элементы питания.

Внешний вид

Устройства «Brick game» обычно имеют одну и ту же форму. При виде сверху устройство выглядит как прямоугольник со скруглёнными углами, высота которого примерно в 2,5 раза больше ширины. В нижней части прямоугольника располагаются кнопки для управления игрой, а в верхней — экранчик. Между экранчиком и кнопками проходит горизонтальный выступ. На обратной стороне в том же месте находится канавка, позволяющая более удобно держать устройство.

Практически на всех устройствах кнопки имеют одинаковое расположение. Выше всех находятся три маленьких кнопки: «Старт/пауза», «Включить/выключить» и «Музыка» (включает и отключает музыку и звуковые эффекты). Ниже находятся кнопки для управления игрой. Слева расположены 4 кнопки «Влево», «Вправо», «Вверх» и «Вниз». На некоторых устройствах кнопка «Вверх» отсутствует. Справа находится кнопка «Поворот». В игре Тетрис она поворачивает фигурку, а в некоторых других играх имеет иное назначение — например, в «Гонках» при её нажатии делается ускорение.

Цвета «Brick game» могут быть довольно разнообразными. Встречаются игрушки серого, чёрного, красного, зелёного и многих других цветов. В нижней части устройства обычно нарисован мультипликационный герой, а вокруг экранчика сделано оформление на тематику игры «Тетрис». Также на устройстве написано, сколько разных игр есть на данной модели. Это количество может изменяться от 2 до нескольких тысяч. Большое количество игр получается из-за того, что в качестве отдельных игр учитываются все незначительные модификации.

Устройство и принцип действия

Игра выполнена на одной бескорпусной КМОП ИМС-«капле», расположенной на печатной плате. Эта ИМС нередко имеет обозначение UM6510, что, возможно, говорит о том, что её микропроцессорное ядро совместимо с 6502. Также она содержит тактовый генератор, статическое ОЗУ, масочное ПЗУ, порты ввода-вывода. Прошивок в ПЗУ [habrahabr.ru/post/198246/ иногда несколько], а выбирать их можно перемычками. Через две гибкие контактные гребёнки к ИМС подключён ЖКИ, являющийся частично матричным, с разрешающей способностью, составляющей 10 на 20 крупных пикселей (для отображения игровой ситуации), частично сегментным (для отображения цифр), и частично мнемоническим (для отображения вспомогательных символов). Граница игрового поля в виде прямоугольника нанесена на подложку ЖКИ, и потому видна даже при обесточенном приборе. В ранних экземплярах контактные площадки расположены по всей длине индикатора, в новых — лишь по нижней его половине, что позволило сократить размеры платы вдвое.

К основной плате игры подведены провода и плоские шлейфы от батарейного отсека (в который, в зависимости от года выпуска игры, устанавливается, 4, 3 либо 2 элемента 316), клавиатуры, выполненной на отдельной плате, и динамического громкоговорителя. Последний в ранних экземплярах игры управляется через однотактный ключ, состоящий из сопротивления и кристаллического триода (самостоятельная доработка в виде исключения ключа и замены динамического громкоговорителя на пьезоэлектрический позволяет сделать игру заметно экономичнее), а в выпускающихся в наши дни — непосредственно от встроенного в ИМС двухтактного усилителя.

Клавиатура содержит клавиши задания направления движения игрового объекта, его поворота либо, в зависимости от вида выбранной игры, осуществления выстрела, вспомогательные клавиши коммутации питания (когда оно отключено, в составляющих большинство устройствах без функции часов напряжение продолжает подаваться лишь на ОЗУ, что позволяет обойтись без ЭСППЗУ, способного изнашиваться при перезаписи, а с остальных узлов ИМС снимается ключом, встроенным прямо в неё, помимо этого, останавливается тактовый генератор), отключения звука (в новых моделях — циклического переключения нескольких уровней громкости с помощью ШИМ), выбора режима паузы (в котором на индикаторе включается сегмент в виде «чашки кофе»). В моделях, оснащённых функцией микрокалькулятора, клавиатура дополнена клавишами с цифрами и знаками арифметических действий, а также клавишами знака равенства и сброса. Зачастую в модели, где дополнительные клавиши отсутствуют, всё равно ставится ИМС с функцией микрокалькулятора, но, по причине отсутствия клавиши сброса, случайно войти в этот режим невозможно. Также некоторые из моделей снабжаются клавишей полного аппаратного сброса вычислительной системы, с удалением из статического ЗУ всех данных, включая рекорды, и возврата настроек по умолчанию, в том числе уровня громкости.

Отрывок, характеризующий Brick Game

Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.