Gnamptogenys hartmani
| Gnamptogenys hartmani | ||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||
|
||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||
| Gnamptogenys hartmani (Wheeler, 1915) |
Gnamptogenys hartmani — вид примитивных тропических муравьёв рода Gnamptogenys трибы Ectatommini подсемейства Ectatomminae. Распространены в джунглях Панамы.
Описание
Длина тела 3,5-5 мм. Тело бледно-красновато-коричневое. Одиночный черешковый петиоль. Голову и всё тело покрывают глубокие горизонтальные канавки. 12-члениковые усики. Большие выпуклые глаза. Челюсти треугольные с плоским базальным краем[1].
Рабочие Gnamptogenys hartmani способны легко справиться с муравьями-листорезами родов Trachymyrmex и Sericomyrmex, поэтому их колонны и с лёгкостью узурпируют гнёзда: достаточно нескольких вторгающихся рабочих, чтобы устроить панику среди муравьёв-листорезов и заставить их скрыться из гнезда. И личинки и взрослые G. hartmani потребляют грибы и расплод хозяев после того, как их колония мигрирует к своему новому месту жительства в гнезде, покинутом листорезами. Рабочие G. hartmani активно не обслуживают, не поддерживают и не изменяют грибные сады, и со временем эти муравьи должны сменить гнездо[2].
Напишите отзыв о статье "Gnamptogenys hartmani"
Примечания
|
Это заготовка статьи по мирмекологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Gnamptogenys hartmani
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
