Golden Harvest
| Golden Harvest | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание |
1970 |
| Прежние названия |
нет |
| Основатели | |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Рэймондом Чоу |
| Продукция | |
| Сайт |
[www.goldenharvest.com/ denharvest.com] |
Golden Harvest (кит. 嘉禾娛樂有限公司; от англ. «Го́лдэн Ха́рвест» — «золотой урожай»), SEHK: [www.hkex.com.hk/eng/invest/company/quote_page_e.asp?WidCoID=1132 1132] — гонконгская кинокомпания, занимающаяся производством, дистрибьюцией и прокатом кинопродукции. «Golden Harvest» прославилась как компания, открывшая миру Брюса Ли, Джеки Чана и многих других гонконгских мастеров восточных единоборств.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3171 день]
Содержание
История
Компания «Golden Harvest» была основана в 1970 году продюсерами Рэймондом Чоу и Леонардом Хо. Чоу и Хо покинули ведущую тогда гонконгскую студию «Shaw Brothers» чтобы основать «Golden Harvest». По некоторым версиям, название было позаимствовано от одномённого главного приза Кинофестиваля Юго-восточной Азии (ныне известного как Азиатско-тихоокеанский кинофестиваль)[2]. Кинокомпания «Golden Harvest» сразу сделала ставку на независимых продюсеров и режиссёров, предоставив им свободу творчества. Так в 1971 году в «Golden Harvest» пришёл Брюс Ли, отклонивший стандартный контракт «Shaw Brothers». В 1973 году «Golden Harvest» стала первой гонконгской кинокомпанией, вступившей в партнёрство с западными студиями: это случилось при съёмках фильма «Выход дракона», выпущенного «Warner Brothers». С конца 1970-х и до начала 1990-х «Golden Harvest» являлась ведущей кинокомпанией Гонконга. Особенный успех в 1980-х годах компании принесло продюсирование фильмов Джеки Чана — азиатского рекордсмена по сборам с проката.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3171 день]
См. также
Напишите отзыв о статье "Golden Harvest"
Примечания
- ↑ [www.goldenharvest.com.hk/corporate/index.asp?lang=en Golden Harvest Official website: Contact Us - Office Address]
- ↑ Yoshiharu Tezuka. Internationalization of Japanese Cinema // [books.google.com/books?id=lDQwz9h6pOoC&pg=PA59 Japanese Cinema Goes Global: Filmworkers' Journeys]. — Hong Kong University Press, 2011. — P. 59. — ISBN 9789888083329.
Ссылки
|
Golden Harvest на Викискладе? |
|---|
- [www.goldenharvest.com/ Официальный сайт]
|
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Golden Harvest
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
