Шестилучевы́е кора́ллы (лат. Hexacorallia) — подкласс коралловых полипов (Anthozoa), охватывающий примерно 4300 видов морских организмов. Это одиночные или колониальные полипы с шестилучевой симметрией[1].
Количество щупалец, окружающих ротовое отверстие полипа, обычно равно или кратно 6, реже их 5, 8 или 10. У большинства есть наружный скелет, часто очень массивный, известковый, органический или органо-известковый. В отличие от восьмилучевых кораллов (Octocorallia), мышечные септы на перегородках в кишечной полости повёрнуты в разных направлениях.
Подкласс шестилучевых кораллов делится на 6 современных отрядов (около 4300 видов) и 2 отряда вымерших кораллов:
Большинство филогенетических анализов, опирающихся на молекулярные данные, подтверждают монофилетичность современных отрядов.
Напишите отзыв о статье "Шестилучевые кораллы"
Примечания
- ↑ Daly, M.; Brugler, M.P., Cartwright, P., Collins, A.G., Dawson, M.N., Fautin, D.G., France, S.C., McFadden, C.S., Opresko, D.M., Rogriguez, E., Romano, S.L. & Stake, J.L. (2007-07-21). «[www.nhm.ku.edu/inverts/pdf/daly%20et%20al%20Zootaxa.pdf The phylum Cnidaria: A review of phylogenetic patterns and diversity 300 years after Linnaeus]». Zootaxa 1668: 1–766. ISSN [worldcat.org/issn/1175-5326 1175-5326].
Отрывок, характеризующий Шестилучевые кораллы
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
