KitchenAid
| KitchenAid | |
 | |
| Основание |
1919 |
|---|---|
| Преемник |
Whirpool Corporation |
| Основатели |
Hobart Corporation |
| Расположение | |
| Продукция |
Кухонная техника |
KitchenAid — американский бренд бытовой техники, принадлежащий компании Whirlpool Corporation. Компания была создана в 1919 на базе корпорации Hobart Corporation чтобы производить стационарные миксеры; первая представленная модель — «H-5». Компания столкнулась с жесткой конкуренцией, так как на стремительно развивающемся рынке появились конкуренты. В 1930-х дизайнером Эгмонтом Аренсом была создана модель миксера под названием «К». Данная модель стала визитной карточкой компании и практически не изменилась с тех пор. Второе направление, представленное компанией в 1949 — посудомоечные машины.
Содержание
История
Идея создания стационарного миксера появилась у Герберта Джонстона, инженера, работающего в Hobart Corporation. Увидев, как пекари замешивают тесто, он решил найти лучший способ для исполнения задачи. В 1914 началась работа над созданием, и, вскоре, использование модели «H» было запущено на производстве. Военно-морской флот США заказал миксеры для двух новых линкоров Теннеси класса, USS California BB-44 и USS Tennessee BB-43, так же как и для первого военного броненосца USS South Carolina BB-26. К 1917 стационарные миксеры Hobart стали стандартным оснащением на всех суднах военно-морского флота США, что толкало к развитию первых домашних моделей.[1]
Первым под именем KitchenAid был миксер C-10, объёмом 9,5 литров, выпущенный в 1918 и созданный в Hobart Troy Metal Products Springfield, Огайо. Первые миксеры были подарены женам сотрудников фабрики и, по легенде, одна из них сказала: «Мне все равно, как вы это назовете, но это лучший кухонный помощник (kitchen aid), который у меня когда-либо был». Они были изначально ориентированы на рынок фермеров и продавались в хозяйственных магазинах.[2] Но из-за трудностей в убеждении ретейлеров продавать товар, компания наняла в основном женский состав для того, чтобы продавать миксеры от двери к двери.[1]
В 1922 KitchenAid представили новую модель для домашнего использования — H-5. H-5 был меньше и легче, чем C-10, и имел встроенную управляемую чашу. В августе 1928 году была представлена модель «G», весившая в два раза меньше «H-5». В 1920 несколько компаний выпустили подобные миксеры и Sunbeam Mixmaster стали самыми популярными среди покупателей до 1950-х.[3]
Миксеры KitchenAid набирали популярность, и к поздним 1930-м, каждое Рождество фабрика распродавала все товары подчистую. На время Второй Мировой войны фабрика была закрыта. После войны производство началось снова, когда фабрика переместилась в Greenville, Ohio, чтобы увеличить вместительность.[1] 
В 1949 году перечень продукции расширяется: помимо стационарных миксеров производятся посудомоечные машины.[2]
В 1985 компания приобретает Chambers Company чтобы включить их ассортимент печей в бренд KitchenAid.[1] В январе 1986 года, после того как жалобы на несправедливую конкуренцию от компаний, производящих посудомоечные машины, White Consolidated Industries и Magic Chef были отклонены по рассмотрению дела федеральным апелляционным судом, Whirlpool Corporation получила возможность приобрести KitchenAid.[4] Производство холодильников было добавлено в ассортимент позже, в 1986 году. Компания использовала популярность известных шеф-поваров в поздние 1980-е, чтобы расширить диапазон потребителей. В 1988 розничный продавец Williams-Sonoma открывал новые магазины на территории США и продавал кобальтово-голубой стационарный миксер. Несмотря на то, что продукция KitchenAid продавалась у ретейлеров с 1959 года, новые магазины представили миксеры ещё более широкому кругу готовящих дома. Этот факт и изменения в маркетинговой стратегии KitchenAid привело к тому, что узнаваемость бренда возросла в два раза за последующие 3 года. KitchenAid начали производить блендеры и другие маленькие бытовые приборы в середине 1990-х. Бренд продвигался далее, спонсируя PBS шоу Home Cooking, и производя миксеры для телевизионных шефов таких как Джулия Чайлд and Марта Стюарт. Как следствие успеха с William-Sonoma, некоторые позиции продавались в крупнейших супермаркетах, таких как Kohl’s и Macy's. Для каждого ретейлера создавались миксеры специального цвета. Цветные миксеры так же создавались в благотворительных целях. Например, розовый миксер был выпущен, чтобы увеличить фонд исследований рака груди, или, миксеры в красном цвете были отличительной чертой Target. Ассортимент бытовых приборов ProLine был запущен в 2003 вместе с исключительным шестимесячным соглашением с Williams-Sonoma.[5]
Проектирование и изготовление
Эгмонт Аренс был нанят в 1930 для проектирования бюджетной линейки миксеров. Результатом стало производство модели «K», исполненной в обтекаемых линиях впервые. С тех пор стандарты дизайна KitcheAid практически не изменились.[6] Силуэт является зарегистрированной торговой маркой.[6] В 1997 Музей Современного Икусства Сан-Франциско выбрал стационарный миксер KitchenAid иконой американского дизайна. На передней части каждого миксера существует гнездо для насадок. Каждый миксер KitchenAid после производства модели «K» предоставляет совместимость между насадками разных поколений, что означает, что насадки, начиная с 1930, могут использоваться на современных миксерах и наоборот. Однако, данная совместимость актуальна только для деталей, подключающихся в гнездо насадок. Другие детали, такие как мешалка, чаша и т. д. не обязательно совместимы даже между идентичными моделями, произведенными в один период. Например, не все на данный момент производимые миксеры с 4,8 литровой чашей, имеют одинаковые детали. Первоначально миксеры были доступны только в белом цвете; ассортимент цветов появился позднее в 1955.[6]
Сегодня, некоторая продукция KitchenAid производится в штатах Огайо, Южная Каролина, Миссисипи, Инлиана, Арканзас, Онтарио, так же в Квебеке, Китае, и распространяется по всей Северной Америке и в других странах, в том числе и в России. Все стационарные миксеры KitchenAid собираются на фабрике Гринвилл, Огайо. Литые части миксеров доставляются с различных производственных фабрик по всему миру и собираются вручную. В зоне рабочих сборочной линии проводится тур, известный как «Опыт KitchenAid».[7]
Напишите отзыв о статье "KitchenAid"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [kichenaid.ru KitchenAid - For the way it's maid.]. KitchenAid. Проверено 2009-2015.
- ↑ 1 2 Danziger Pamela N. [books.google.co.uk/books?id=zjHY4XbvpCYC&pg=PA29&dq=Kitchenaid&hl=en&sa=X&ei=8oIgT_KhOdK78gPxuYCsBw&ved=0CEsQ6AEwAjge#v=onepage&q=Kitchenaid&f=false Let Them Eat Cake]. — Chicago: Dearborn Trade Publishing, 2005. — P. 29–30. — ISBN 978-0-7931-9307-3.
- ↑ Cole David J. [books.google.co.uk/books?id=rVQfBSlAZvAC&pg=PA170&dq=Kitchenaid&hl=en&sa=X&ei=J4EgT_eRGob38QPs95C6Bw&ved=0CEwQ6AEwADgU#v=onepage&q=Kitchenaid&f=false Encyclopedia of Modern Everyday Inventions]. — Westport, Conn: Greenwood Press, 2003. — P. 171. — ISBN 978-0-313-31345-5.
- ↑ [www.nytimes.com/1986/01/30/business/whirlpool-cleared-to-buy-kitchenaid.html Whirlpool Cleared To Buy Kitchenaid] (30 January 1986). Проверено 26 января 2012.
- ↑ Vogel Craig. [books.google.co.uk/books?id=fY3_EocbN5YC&pg=PA10&dq=Kitchenaid&hl=en&sa=X&ei=63ggT5eWO47y8QP0udDEDg&ved=0CHAQ6AEwCDgK#v=onepage&q=Kitchenaid&f=false The Design of Things to Come: How Ordinary People Create Extraordinary Products]. — Upper Saddle River, N.J.: Wharton School Publishers, 2005. — P. 10. — ISBN 978-0-13-186082-7.
- ↑ 1 2 3 Лидвел Уильям. [books.google.co.uk/books?id=8x9J35ZdHmAC&pg=PA180&dq=Kitchenaid&hl=en&sa=X&ei=ZIYgT9kjg5_yA5qx7LEH&ved=0CEwQ6AEwADha#v=onepage&q=Kitchenaid&f=false Deconstructing Product Design]. — Beverly, Mass.: Rockport Publishers, 2009. — P. 180. — ISBN 978-1-59253-345-9.
- ↑ Axelrod Karen. [books.google.co.uk/books?id=dldvd1rRbYwC&pg=PA198&dq=Kitchenaid&hl=en&sa=X&ei=63UgT5fuOtKv8QOGyeWkCA&ved=0CGkQ6AEwBg#v=onepage&q=Kitchenaid&f=false Watch it Made in the U.S.A.]. — Emeryville, CA: Avalon Travel, 2006. — P. 198. — ISBN 978-1-59880-000-5.
Отрывок, характеризующий KitchenAid
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
