Smilodon populator

</td>

   </tr>

† Смилодон популятор
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Хищные Семейство: Кошачьи Подсемейство: Саблезубые кошки Род: Смилодон Вид: Smilodon populator
Латинское название
Smilodon populator

Smilodon populator (лат.  смилодон-разрушитель) также некорректно называемый саблезубым тигром — млекопитающее рода Смилодон, подсемейства саблезубых кошек, семейства кошачьих, отряда хищных, крупнейшая саблезубая кошка всех времён и третий по величине представитель семейства, уступавший по величине лишь пещерному и американскому львам. Жил с 2,5 млн до 10 тыс. лет до н. э.

Внешний вид и размеры

Смилодон популятор являлся наиболее крупной саблезубой кошкой, достигая высоты в холке 125 см, длины 250 см, включая 30-сантиметровый хвост и весил от 225 до 400 кг, при линейных размерах крупных львов его вес превышал вес крупнейших тигров за счёт нетипичного для современных кошачьих коренастого телосложения. Зубная формула: на верхней челюсти 3 резца, 1 клык, 3 премоляра, а на нижней — 3 резца, 1 клык и 2 премоляра. Знаменитые клыки достигали 29 сантиметров длины (вместе с корнем) и, несмотря на свою хрупкость, являлись мощным оружием. Смилодон популятор мог открывать пасть на 120°, что в совокупности с развитием сосцевидного отростка, позволявшего с большой силой двигать головой в вертикальной плоскости, позволяло ему глубоко вонзать свои клыки в тело жертвы и достаточно эффективно умерщвлять её, перерезая трахею и сонную артерию, или просто нанося серьезные повреждения мускулатуры и причиняя сильную кровопотерю. Для сравнения — современные кошки душат свою добычу, а волки разрывают ей шею и бока. Окраска этих животных могла быть однородной, но скорее всего была пятнистой, как у леопарда, возможно также наличие короткой гривы у самцов. Коренные зубы редуцированы.

Образ жизни

Смилодон популятор, согласно одному распространённому среди учёных мнению, был стайным животным. Это мог быть прайд, как и у львов, что включал в себя одного-двух доминирующих самцов и несколько самок, а также молодняк. Либо же, менее организованная группа, включающая в себя примерно равное количество особей обоих полов, о чем говорит слабо-выраженный половой диморфизм.

Охота велась в Северной Америке преимущественно на крупных животных - лошадей, бизонов, мастодонтов и мамонтов (вероятно, в основном молодых), в Южной — на макраухений, дедикурусов (скорее всего детёнышей), токсодонов и других ныне вымерших больших травоядных. В Северной Америке их конкурентами являлись пещерные львы, ужасный волк, гигантский короткомордый медведь, а также обитающие там современные хищники. В Южной Америке серьёзных конкурентов практически не было — гигантские двухметровые хищные птицы фороракосы не могли соперничать со смилодонами. Некоторую опасность представлял гигантский ленивец — мегатерий, достигавший размеров некрупного слона, который, возможно, был не прочь иногда полакомиться мясом.

Интересные факты

• Название «смилодон» означает «кинжальный зуб».
• В тетралогии «Ледниковый период» смилодон Диего является одним из главных положительных персонажей. Также в первом фильме присутствует стая смилодонов (членом которой являлся и Диего) в качестве отрицательных персонажей. Интересно также, что эта стая состоит из четырёх самцов, а самок и молодняка в ней нет.
• Скульптура смилодона есть при входе в аргентинский De La Plata museum.
• Смилодоны присутствуют также в научно-популярных фильмах BBC «Прогулки с чудовищами» и «Доисторический парк», а также, в фильме «Монстры, которых мы встретили».

См. также

• Пещерный лев
• Семейство кошачьи

Отрывок, характеризующий Smilodon populator

С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.