The Chantels
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
| The Chantels | |
| Жанр |
традиционная поп музыка, ду-воп |
|---|---|
| Годы |
1957—1970 |
| Страна | |
| Город | |
| Состав |
Арлин Смит |
| Бывшие участники |
Аннетт Смит |
The Chantels (Шанте́лз или Шенте́лз) — американская гёрл-группа, основанная в 1950-х годах.
Их самая известная песня — «Maybe»[1]. Сингл с ней вышел в декабре 1957 года и в январе достиг 15-го места в Billboard Hot 100 и 2-го места в R&B чарте «Билборда». В 1958 в Соединённых Штатах сингл был сертифицирован «золотым диском» за продажи в более, чем миллион экземпляров[2]. По состоянию на 2011 год, «Maybe» находится на 199-м месте в списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала «Роллинг стоун»[3]. Кроме того, песня «Maybe» в исполнении группы The Chantels входит в составленный Залом славы рок-н-ролла список 500 Songs That Shaped Rock and Roll[4].
Группа была включена в Зал славы вокальных групп в 2002 году[5].
Содержание
Состав
Оригинальный состав
- Арлин Смит (англ. Arlene Smith)
- Соня Горинг (англ. Sonia Goring)
- Рене Майнус (англ. Renee Minus)
- Лоис Харрис (англ. Lois Harris)
- Джеки Лэндри Джексон (англ. Jackie Landry Jackson)
Дискография
Синглы
| Год | Название | Чарты | |
|---|---|---|---|
| US | US R&B | ||
| 1957 | «He's Gone» | 71 | |
| 1958 | «Maybe» | 15 | 2 |
| «Every Night (I Pray)» | 39 | 16 | |
| «I Love You So» | 42 | 12 | |
| 1959 | «Summer's Love» | 93 | 29 |
| 1961 | «Look in My Eyes» | 14 | 6 |
| «Well I Told You» | 29 | — | |
| 1962 | «Here It Comes Again» | 118 | — |
| 1963 | «Eternally» | 77 | — |
| 1969 | «Maybe» | 116 | — |
Напишите отзыв о статье "The Chantels"
Примечания
- ↑ [www.allmusic.com/artist/the-chantels-mn0000068155 The Chantels — Biography]. AllMusic (20 декабря 2014).
- ↑ Murrells Joseph. The Book of Golden Discs. — 2nd. — London: Barrie and Jenkins Ltd, 1978. — P. 98. — ISBN 0-214-20512-6.
- ↑ [www.rollingstone.com/music/lists/the-500-greatest-songs-of-all-time-20110407/the-chantels-maybe-20110526 The Chantels, 'Maybe' - 500 Greatest Songs of All Time]. Rolling Stone (7 апреля 2011). Проверено 20 декабря 2014.
- ↑ [rockhall.com/exhibits/one-hit-wonders-songs-that-shaped-rock-and-roll/ Experience The Music: One Hit Wonders and The Songs That Shaped Rock and Roll] (англ.). The Rock and Roll Hall of Fame and Museum. Проверено 14 мая 2016.
- ↑ [www.vocalgroup.org/inductees/the_chantels.html The Chantels - Inductees - The Vocal Group Hall of Fame Foundation].
Альбомы
| Год | Название |
|---|---|
| 1958 | We Are The Chantels |
| 1962 | The Chantels On Tour |
| 1962 | There's Our Song Again |
| 1964 | The Chantels Sing Their Favorites |
Ссылки
- [www.thechantels.com/ chantels.com] — официальный сайт The Chantels
- [www.allmusic.com/artist/the-chantels-mn0000068155 История The Chantels] на сайте AllMusic
- [www.vocalgroup.org/inductees/the_chantels.html История The Chantels] на сайте Зала славы вокальных групп
- [history-of-rock.com/chantels.htm История The Chantels] на сайте History of Rock
Отрывок, характеризующий The Chantels
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
