Такэсита, Ёсиэ

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ёсиэ Такэсита»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Такэсита.
Ёсиэ Такэсита
Личная информация
Оригинальное имя

яп. 竹下佳江

Гражданство

Япония Япония

Дата рождения

18 марта 1978(1978-03-18) (46 лет)

Место рождения

Китакюсю, Фукуока, Япония

Рост

159 см

Вес

54 кг

Награды и медали
Спортивные награды
Волейбол
Олимпийские игры
Бронза Лондон-2012
Чемпионаты мира
Бронза Токио-2010
Чемпионаты Азии
Бронза Манила-1997
Бронза Гонконг-1999
Серебро Хошимин-2003
Бронза Тайцан-2005
Золото Накхонратчасима-2007
Бронза Ханой-2009
Серебро Тайбэй-2011

Ёсиэ Такэсита (яп. 竹下佳江 Такэсита Ёсиэ?, род. 18 марта 1978, Китакюсю), в некоторых источниках Йошие Такешита — японская волейболистка, связующая. Рост — 159 см, вес — 52 кг.



Игровая карьера

Выступала за клубы: «НЕК Ред Рокетс» Кавасаки (1996—2002), «Джей-Ти» Нисиномия (2002—2012). В сборной Японии дебютировала в 1997 году на Всемирном Кубке чемпионов. Принимала участие в летних Олимпийских играх 2004, 2008 и 2012 годов. После Игр в Лондоне-2012 завершила игровую карьеру.

Достижения

Признавалась лучшей связующей чемпионата мира-2006, Гран-при (2008, 2009), Всемирного Кубка чемпионов-2009, чемпионата Азии-2011, Кубка мира-2011, самым ценным игроком (MVP) чемпионата мира-2006.

Напишите отзыв о статье "Такэсита, Ёсиэ"

Ссылки


Это заготовка статьи о волейболисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её.
á
Для термина этой статьи надо поставить правильное ударение.

Отрывок, характеризующий Такэсита, Ёсиэ

Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».