Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман
Поделись знанием:
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
| Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман араб. عبد الوهاب ابن سليمان | |
|---|---|
| Должности: | кади Уяйны, кади Хураймалы[ar] |
| Рождение: | Уяйна |
| Смерть: | 1740, Хураймала |
| Нацио- нальность: |
араб |
| Отец: | Сулейман ибн Али |
| Дети: | Мухаммад |
| Школа, течение: | суннит, ханбалит |
Абд аль-Вахха́б ибн Сулейма́н (араб. عبد الوهاب ابن سليمان; Уяйна — 1740, Хураймала) — исламский богослов, кади городов Уяйна и Хураймала (нынешняя Саудовская Аравия), сын богослова Сулеймана ибн Али, отец известного богослова и религиозного деятеля — Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба.
Биография
Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман родился и вырос в городе Уяйна, в семье Сулеймана ибн Али и Фатимы бинт Ахмад ибн Мухаммад ибн Бассам (араб. فاطمة بنت أحمد ابن محمد ابن بسّام). После получения исламского образования, он стал городским шариатским судьёй (кади) Уяйны. Женой Абд аль-Ваххаба ибн Сулеймана стала дочь Мухаммада ибн Аззаза аль-Мушаррафи (араб. محمد ابن عزاز المشرّفي), от которой и родился Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб.
Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман был судьёй в Уяйне 14 лет в период между 1713—1726 годами. Затем он переселяется в Хураймалу, где исполняет обязанности судьи в течение 14 лет, вплоть до своей смерти в 1740 году.
Напишите отзыв о статье "Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман"
Литература
- Абдуллах ибн Абдуррахман ибн Салих Аль Бассам. [ia600305.us.archive.org/1/items/waq36061/01_36061.pdf Улемы Неджда на протяжении восьми веков]. — 2-е. — Эр-Рияд: Дар аль-Асима, 1998. — Т. 1. — С. 128—129. — 582 с.
- Хайр ад-Дин аз-Зирикли. [books.google.kz/books?id=pWtdQoPJlKwC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false аль-Алам] = الأعلام / Абдуссалам ибн аль-Хусейн, Али ибн Мухаммад. — 15-е. — Бейрут: Дар аль-Ильм ли-ль-Малаин, 2002. — Т. 4. — С. 182.
|
Это заготовка статьи об исламском учёном. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
