Ад Танжера
| Ад Танжера | |
| De Hel van Tanger | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Франк Ван Мехелен |
| Автор сценария |
Пол Пидфорд |
| В главных ролях |
Филип Пеетерс |
| Длительность |
1 час 40 минут |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Ад Танжера» (нидерл. De Hel van Tanger) — бельгийский фламандский (то есть нидерландскоязычный) фильм, драма, основанная на реальных событиях. Премьера фильма состоялась в Бельгии 15 марта 2006. Режиссёр — Франк Ван Мехелен (Frank Van Mechelen), сценарист — Пол Пидфорд (Paul Piedford).
Сюжет
В августе 1996 два бельгийских водителя перегоняют из Марокко в Бельгию пустой автобус. В ходе досмотра марокканские таможенники обнаруживают 350 килограммов наркотиков. Марокканская полиция незамедлительно арестовывает хозяина автобусной фирмы. В ходе допроса он берёт на себя ответственность за наркотики и сообщает о том, что водители ни в чём не виноваты (они не знали о контрабандном грузе). Однако несмотря на это оба водителя приговариваются к пяти годам тюрьмы.
В тюрьме царят ужасающие условия: антисанитария, постоянные драки, отсутствие медицинского обслуживания, крайне низкое качество и незначительное количество еды, побои со стороны тюремщиков. Бельгийцам удаётся выжить практически только за счёт посылок, присылаемых родственниками. Официальная Бельгия ведёт себя безразлично по отношению к своим гражданам (например, консул отказывается передавать им лекарства, мотивируя это тем, что посольство — не аптека).
Родственники одного из водителей, Марселя Ван Лоока, начинают в Бельгии компанию по привлечению внимания властей к судьбе соотечественников, оказавшихся в заграничных тюрьмах: они собирают подписи к петиции, общаются с прессой.
Через два с половиной года Марсель Ван Лоок неожиданно получает помилование. Два года марокканской тюрьмы привели к тому, что здоровый мужчина превратился в инвалида: он больше не может ходить, у него — туберкулёз лёгких, внутренние органы повреждены из-за многочисленных побоев со стороны тюремщиков.
Жизнь реальных героев фильма
Настоящее имя главного героя фильма не Марсель Ван Лоок (Marcel Van Loock), а Пьер Стюккен (Pierre Stukken). Стюккен стал инвалидом, потерял трудоспособность и 18 октября 2008 г. от рака умер в родном Антверпене. Ему было 63 года. Другой водитель, Вим Мореелс (нидерл. Wim Moreels), отсидел в Марокканской тюрьме все пять лет. Сейчас он работает водителем такси в Антверпене.
Под давлением общественности в 1999 году бельгийское правительство утвердило соглашение с Марокко, в соответствии с которым осуждённые в Марокко бельгийцы передаются бельгийским властям и отсиживают срок в бельгийских тюрьмах.
Напишите отзыв о статье "Ад Танжера"
Ссылки
- [www.dehelvantanger.be/ Официальный сайт фильма]
Отрывок, характеризующий Ад Танжера
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
