Акулина Ивановна
Поделись знанием:
__DISAMBIG__
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
См. также: Акулина
Акули́на Ива́новна — женское имя и отчество.
Беспоповство
Акулина Ивановна — имя трёх женщин, называвшихся «богородицами» среди раскольников — хлыстов и скопцов XVII и XVIII веков[1], отчего одна из беспоповских «ересей» и получила название акулиновщины[2].
- Акулина Ивановна — ходившая с первым христом «людей божьих» Иваном Сусловым в конце XVII века. По свидетельству св. Димитрия Ростовского была дочерью посадского человека села Ландеха (Гороховецкого уезда Владимирской губернии).[3]
- Акулина Ивановна нижегородская — жена второго хлыстовского лжехриста — Прокопия Лупкина. Считалась богородицей в 1695 году, когда её муж, бывший стрелец батуринского полка, поселился в Нижнем Новгороде и объявил себя «христом и пророком людей божьих».[3]
- Акулина Ивановна орловская — богородица у хлыстов Орловской губернии в «корабле» (общине) пророка Филимона в 1750-е годы, пользовавшаяся особым уважением сектантов. Кондратий Селиванов, крестьянин деревни Столбова Орловской губернии, установил скопчество и привлёк на свою сторону Акулину Ивановну, объявившую его своим сыном. Около 1770 года, объявив себя христом, Селиванов был провозглашён и императором Петром III, а Акулина — императрицей Елизаветой Петровной, непорочной девой, будто бы родившей от святого духа Петра III, то есть Селиванова.[3]
Напишите отзыв о статье "Акулина Ивановна"
Примечания
- ↑ Акулина Ивановна // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- ↑ Акулина Ивановна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 Акулина Ивановна // Энциклопедический словарь
Литература
- Акулина Ивановна // Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами. — СПб., 1861.
 |
Список статей о тёзках. Если вы попали сюда из текста другой статьи Википедии, следует уточнить ссылку так, чтобы она указывала на статью о конкретном человеке. См. также [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Категория:Персоналии_по_алфавиту&from=%D0%90%D0%BA%D1%83%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0+%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0 полный список] существующих статей о персонах. |
Отрывок, характеризующий Акулина Ивановна
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
