Алиев, Шихбала Абульфас оглы

Алиев Шихбала Абульфас оглы
Şıxbala Əliyev
Дата рождения:	28 марта 1910(1910-03-28)
Место рождения:	Баку, Российская империя
Дата смерти:	9 июля 1960(1960-07-09) (50 лет)
Место смерти:	Баку, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Научная сфера:	Органическая химия, Нефтехимия
Место работы:	Институт Нефтехимических Процессов Академии Наук Азербайджана
Учёная степень:	доктор химических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Азербайджанский Государственный Педагогический Университет и Ленинградский Государственный Университет
Научный руководитель:	А. Е. Фаворский
Известен как:	Первый учёный-химик Азербайджана
Награды и премии:

Шихбала Абульфас оглы Алиев (28 марта 1910, Баку — 9 июля 1960, там же) — азербайджанский советский химик.

Биография

Родился 28 марта 1910 года в городе Баку (сел. Бинагади) Азербайджана. В 1931 году, окончив Азербайджанский Педагогический Институт, он поступил в аспирантуру Ленинградского Государственного Университета, а в 1934 году на Ученом Совете Ленинградского Государственного Университета блестяще защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата химических наук и вошёл в историю азербайджанской науки как первый ученый, получившего ученую степень кандидата химических наук.

Научная деятельность Шихбала Абульфас оглы Алиева носит как широкий теоретический, в то же время очень практический, прикладной характер, а заслуги Шихбала Абульфас оглы Алиева чрезвычайно ценны и представляют историческое значение. Его изобретения, научные исследования, открытия и мысли в годы войны совершили большую революцию в нефтехимической промышленности.

В 1941 году он назначен директором Института Химии и ему поручается ответственная задача перестройки тематического плана института на военный лад, выполнение и внедрение ряда научных тем, имеющих оборонное значение.

В период Великой Отечественной войны Алиев Шихбала Абульфас оглы выполнил ряд важных работ в области химии нефти, имеющих большое оборонное и практическое значение. К наиболее важным разработкам, руководимым Ш.Алиевым в 1941—1943 годы Институте Химии, относятся производство угольных изделий и электроизоляционных материалов из местного сырья, электроизоляционных лаков, огнезащитных красок, окиси кобальта, ванадиевого катализатора из отходов сернокислотного производства, получение едкого натрия, йода, брома из буровых вод, люминофоров, стирола и полистирола, очистка тюленевого жира для мыловаренного производства и многие важные проекты военного времени.

Шихбала Алиев разработал перспективные методы получения органических веществ из нефти и нефтепродуктов и на промыслах Азербайджана стал использоваться метод депарафинизации нефтяных и выкидных линий скважин, что повысил производительность этих скважин. Им были разработаны механизмы образования бензола и толуола при крекинге с хлористым алюминием, а также образования толуола и стирола при крекинге в паровой фазе. Находит своё практическое применение уникальная работа Ш.Алиева по получению стирола и полистирола из местных нефтепродуктов, которая была выполнена им по заказу оборонной промышленности страны. Наряду с этим, им осуществляется очень важное исследование по внедрению экспресс-метода для определения группового состава керосинов.

Профессор Шихбала Алиев выполнил ряд важных научных широко известных в нашей стране исследований в области нефтехимии. В деятельности Ш. А. Алиева военного периода большое внимание уделялось получению высококалорийных и высокоплотных топлив, синтезу новых полимерных термостойких продуктов, крекинга керосина с хлористым алюминием, изучению горючих сланцев из месторождений Азербайджана и многие другие. Ш.Алиевым в кратчайщие сроки выполнены спецработы и поручения Правительства по замене химического поглотителя против стойко-отравляющих и кислых О. В. местными глинами, исследованию горючих сланцев Кубинского района, очистке толуоловой фракции местными глинами, каталическому реформингу бензина Б-70 хлористым алюминием в паровой форме, исследованию по выяснению механизма распада однозамещенных бензола, образования толуола и метилстирола многие очень важные работы необходимые для победы над врагом.

Характерной особенностью его научной деятельности было многообразие новых идей и органическая связь тематики теоретических исследований с практическими задачами. Большой научно-практический интерес представила работа профессора по получению стирола из нефти, который являлся основным компонентом нового искусственного каучука типа Буна. Профессором Ш. Алиевым также впервые исследованы горючие сланцы Азербайджана, а составленная им монография подробно освещала физико-химическую природу горючих сланцев Азербайджана и методы переработки их на высококачественное топливо для моторов внутреннего сгорания и различные ассортименты химикалей.

В 1942 году, он на Ученом Совете Академии наук СССР под руководством всемирно известного ученого академика А. Е. Фаворского, с большим успехом защитил докторскую диссертацию на тему «Механизм образования толуола и стирола при крегинге в паровой фазе», стал одним из первых докторов химических наук Азербайджана. Неоценимая значимость диссертации молодого ученого, посвященной исследованиям в области синтеза толуола, подтвердилась в годы войны, когда была большая потребность в этом химическом соединении, внедрение этого открытия позволило увеличить выработку толуола по стране. По решению Высшей Аттестационной Комиссии СССР (ВАК СССР) в 1944 году он получил высокое звание первого профессора Азербайджана по специальности «Общая химия».

Шихбала Алиев имеет ряд благодарностей от различных военных организаций: Военно Морского Флота, Главного Управления Связи Красной Армии и др. Шихбала Алиев также неоднократно получал благодарности от Президиума АзФАН СССР, за правильную организацию и перестройку тематического плана Института химии на военный лад, за успешное выполнение и внедрение ряда тем, имеющих особоважное оборонное значение.

За выдающиеся научные труды Шихбала Алиев получил авторские свидетельства, выданные Комитетом по Делам Изобретений и Открытий при Совете Министров СССР, среди которых такие работы как, получение высокоплотного и высококоллоидного топлива для современной авиационной техники, получение высококалорийного топлива для современной авиационной техники, получение брикетированного топлива из отбросов кислых гудронов и изгари и многие другие.

В основу его деятельности был положен принципиальный тезис о необходимости повышения образования и воспитания талантливой молодежи в области химической науки. В военные годы ученый продолжает активную педагогическую деятельность, являясь одновременно заведующим кафедрой Азербайджанского педагогического института, профессором кафедры химии и технологии нефти Азербайджанского индустриального института им. М.Азизбекова (ныне Азербайджанская нефтяная академия), а в 1950 году он организовывает кафедру «Общая Химия» во вновь созданном Азербайджанском политехническом институте.

Общественностью страны неоднократно отмечались его доброжелательность и внимание по отношению к окружающим, невзирая на табель о рангах. Специалистам из других городов и республик Союза, которые обращались к нему за советом, он никогда не отказывал в консультации. Люди, лично знавшие этого ученого, отмечали широту диапазона его интересов.

Шихбала Абульфас оглы Алиев являлся неутомимым общественным деятелем и в течение 1950—1960 годов он, как заместитель Председателя Азербайджанского филиала Всесоюзного Общества имени Д. И. Менделеева, проводил активную общественную работу, был участником многих международных конференций.

Его жизнь неожиданно и трагически оборвалась 9 июля 1960 года в результате несчастного случая в ходе проведения исследовательских работ и экспериментов в руководимой им лаборатории. Прожив всего 50 лет, он внес неоценимый вклад в развитие химической науки.

Награды

• орден «Знак Почёта» (1945)
• Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Медаль «За трудовую доблесть» (1946).

Ссылки

• www.adam.az/az.php?subaction=showfull&id=1311166670&archive=
• www.mie.gov.az/cgi-bin/min/main.cgi?id=640
• socar.az/azch/index.php?newsid=58
• www.elm.az/az/gallery.php?page=21&cat=2
• science.az/az/index.php?id=2944
• www.science.az/az/index.php?id=1258
• www.csl-az.com/index.php?subaction=showfull&id=1194572640&archive=&start_from=&ucat=&
• kimya.adpu.az/index.php?option=com_content&view=frontpage&format=feed&type=atom
• az.itv.az/elm/9705.html; az.itv.az/elm/9705.html

Отрывок, характеризующий Алиев, Шихбала Абульфас оглы

– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.