Альперн, Даниил Евсеевич

Даниил Евсеевич Альперн
Учёное звание:	член-корреспондент АН УССР

Даниил Евсеевич Альперн (15 декабря 1884, Харьков — 24 августа 1968, там же) — украинский советский патофизиолог, член-корреспондент АН УССР (1939).

Биография

Родился Даниил Альперн 15 декабря 1884 года в Харькове, в семье землевладельца нескольких еврейских земледельческих колоний Овсея Даниелевича Альперна. В 1917 году окончил Харьковский университет, с 1919-по 1929 год работал на кафедре патофизиологии Харьковского медицинского института, с 1929 года назначен на должность заведующего кафедрой патологической физиологии того же института. Одновременно с этим руководил отделами патофизиологии Украинского психоневрологического института (1923—1954) и Украинского института экспериментальной медицины (1935—1941).

Даниил Альперн являлся почётным членом Международного антиревматического общества и Аргентинской противоревматической лиги.

Скончался 24 августа 1968 года в Харькове.

Научные работы

• Основные научные работы посвящены патофизиологии нервной системы и нейрогуморальной регуляции, вопросам патогенеза аллергических реакций.
• Установил трофическое влияние нервной системы на проницаемость сосудов и тканей, роль медиаторов в нарушении рефлекторной деятельности нервной системы, в патогенезе воспаления и трофических язв (1928).
• Показал роль химических факторов и нервного возбуждения в патогенезе ряда заболеваний.
• Установил десенсибилизирующее и противовоспалительное действие экстрактов гипофиза (1935).
• Создал многократно переиздававшийся учебник «Патологическая физиология».
• Установил роль адениннуклеотидов в патогенезе воспаления (1951).

Литература

• Биологи. Биографический справочник.— Киев.: Наукова думка, 1984.— 816 с.: ил

Ссылки

• [persons-info.com/persons/ALPERN_Daniil_Evseevich Биографические сведения].

Отрывок, характеризующий Альперн, Даниил Евсеевич

Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.