Ананьев, Евгений Витальевич

Евгений Витальевич Ананьев
Дата рождения:	13 января 1947(1947-01-13)
Место рождения:	Москва, Россия
Дата смерти:	10 января 2008(2008-01-10) (60 лет)
Место смерти:	США
Научная сфера:	Генетика
Учёная степень:	доктор биологических наук
Альма-матер:	Биологический факультет МГУ
Награды и премии:

Евгéний Витáльевич Анáньев (13 января 1947 года — 10 января 2008 года) — советский и российский генетик, известный своими первооткрывательскими цитогенетическими исследованиями мобильных генетических элементов у Drosophila, а также работами по изучению структуры хромосом у высших растений, увенчавшимися созданием искусственной хромосомы кукурузы. Доктор биологических наук, лауреат Государственной премии СССР 1983 года.

Биография

Е. В. Ананьев родился 13 января 1947 года в рабочей семье в Москве. Учась в десятом классе в вечерней школе, работал препаратором в лаборатории А. А. Прокофьевой-Бельговской в Институте радиационной физико-химической биологии (будущий Институт молекулярной биологии). Поступив на вечернее отделение Московского государственного университета, продолжал работать в этой лаборатории под руководством В. М. Гиндилиса, участвуя в морфометрических исследованиях метафазных хромосом. После завершения обучения в МГУ по специальности «генетика» в 1970 году был зачислен в Радиобиологический отдел Института атомной энергии им. И. В. Курчатова и в 1975 году защитил кандидатскую диссертацию, посвящённую эффекту положения и дозовой компенсации X-хромосомы у дрозофилы.

В дальнейшем участвовал в исследованиях, приведших к открытию мобильных генетических элементов у Drosophila. За цикл работ, посвящённых мобильным генетическим элементам животных, Е. В. Ананьеву и соавторам (А. А. Баев, В. А. Гвоздев, Г. П. Георгиев, Ю. В. Ильин, А. С. Краев, Д. А. Крамеров, Н. А. Чуриков, А. П. Рысков, К. Г. Скрябин) в 1983 году была присуждена Государственная премия СССР по науке и технике. В 1983 году Е. В. Ананьев защитил докторскую диссертацию по теме «Молекулярная цитогенетика мобильных генетических элементов дрозофилы».

В 1983 году был приглашён А. А. Созиновым, директором Института общей генетики, возглавить лабораторию молекулярной генетики растений, где основным объектом исследований Е. В. Ананьева стал ячмень.

В 1992 году Е. В. Ананьев эмигрировал в США. После недолгого пребывания в частном университете имени Луиса Брандейса (Brandeis University, Бостон) в 1995 году поступил на работу в лабораторию Рона Филлипса (Ronald L. Phillips) в университете Миннесоты. За три года работы в этой лаборатории Е. В. Ананьев опубликовал 10 статей, посвящённых структуре хромосом кукурузы. В 1998 году Е. В. Ананьев перешёл на исследовательскую работу в компанию «Pioneer Hi-Bred», где занимался генетическим картированием у кукурузы. В 2006 году группа под руководством Е. В. Ананьева сообщила о создании искусственной минихромосомы кукурузы.

Умер 10 января 2008 года, причиной смерти стала опухоль головного мозга. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Библиография

• Ананьев Е.В., Барский В.Е. Электронно-микроскопическая карта политенных хромосом слюнных желез дрозофилы (D. melanogaster) / Евгеньев М.Б. — М: Наука, 1985. — 85 с.
• Mikelsaar AV, Ananjev EV, Gindilis VM (1970). «[rd.springer.com/article/10.1007/BF00286996 Probable pericentric inversion in chromosome no. 1 in a female child (46,XX,inv(Ip+q-)]». Humangenetik 9 (4): 316–24. PMID 5449945.
• Ананьев Е.В., Гиндилис В.М., Бельговская А.А. Морфометрический анализ митотических хромосом Drosophila melanogaster (идиограммы и гетерохроматические районы) // Известия АН СССР. Биологическая серия. — 1973. — № 2. — С. 242-251. — PMID 4197752.
• Ananiev EV, Gvozdev VA, Ilyin Yu V, Tchurikov NA, Georgiev GP (December 1978). «Reiterated genes with varying location in intercalary heterochromatin regions of Drosophila melanogaster polytene chromosomes». Chromosoma 70 (1): 1–17. PMID 104847.
• Sonina N. V. , Lushnikova A. A. , Tihonov A. P. and Ananiev E. V. (April 1989). «[www.springerlink.com/content/w0k3w08231x05147/ Dialect-I, species-specific repeated DNA sequence from barley, Hordeum vulgare]». TAG Theoretical and Applied Genetics 78 (4): 589-593. DOI:10.1007/BF00290846.
• Belostotsky D. A. and Ananiev E. V. (April 1990). «[www.springerlink.com/content/l78877u575wg005k/ Characterization of relic DNA from barley genome]». TAG Theoretical and Applied Genetics 80 (3): 589-593. DOI:10.1007/BF00210075.
• Ananiev EV, Riera-Lizarazu O, Rines HW, Phillips RL (April 1997). «[www.pnas.org/content/94/8/3524.long Oat-maize chromosome addition lines: a new system for mapping the maize genome]». Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 94 (8): 3524–9. PMID 9108009.
• Ananiev EV, Phillips RL, Rines HW (September 1998). «[www.pnas.org/content/95/18/10785.long A knob-associated tandem repeat in maize capable of forming fold-back DNA segments: are chromosome knobs megatransposons?]». Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 95 (18): 10785–90. PMID 9724782.
• Ananiev EV, Phillips RL, Rines HW (August 1998). «[www.genetics.org/content/149/4/2025.long Complex structure of knob DNA on maize chromosome 9. Retrotransposon invasion into heterochromatin]». Genetics 149 (4): 2025–37. PMID 9691055.
• Ananiev EV, Wu C, Chamberlin MA, et al. (April 2009). «[www.springerlink.com/content/x878n064082r4436/ Artificial chromosome formation in maize (Zea mays L.)]». Chromosoma 118 (2): 157–77. DOI:10.1007/s00412-008-0191-3. PMID 19015867.

Отрывок, характеризующий Ананьев, Евгений Витальевич

– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…