Андерссон, Рихард
| Рихард Андерссон |
Эрнст Христиан Рихард Андерссон (швед. Ernst Christian Richard Andersson; 22 августа 1851, Стокгольм — 20 мая 1918) — шведский пианист, музыкальный педагог и композитор.
Биография
Окончил Стокгольмскую консерваторию (1874), ученик Хильды Тегерстрём. Затем учился в Германии, в том числе у Клары Шуман, Фридриха Киля, Карла Генриха Барта и Рихарда Вюрста.
В 1886 году основал в Стокгольме собственную музыкальную школу, к преподаванию в которой привлёк ряд видных музыкантов, в том числе Тура Аулина и Эмиля Шёгрена. Учениками этой школы были, в частности, Вильгельм Стенхаммар и Готфрид Боон, а также Астрид Бервальд, в дальнейшем её возглавившая. Позднее Андерссон преподавал и в Стокгольмской консерватории, с 1912 г. профессор.
В 1890 г. был избран в Королевскую музыкальную академию.
Напишите отзыв о статье "Андерссон, Рихард"
Ссылки
|
Это заготовка статьи о пианисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Андерссон, Рихард
– Стало быть вы служите?– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
