Андреевский район (Смоленская область)

Андреевский район

Страна	СССР
Статус	район
Входил в	Западная область, Смоленская область
Административный центр	Андреевское
Дата образования	1929—1932, 1935—1961

Андреевский район — административно-территориальная единица в составе Западной и Смоленской областей РСФСР, существовавшая в 1929—1932 и 1935—1961 годах.

Андреевский район был образован под названием Воскресенский район в составе Вяземского округа Западной области. Центром района было село Воскресенское. Район был образован из территорий, прежде входивших в Бельский, Вяземский и Сычёвский уезды Смоленской губернии.

В 1930 году Вяземский округ был упразднён, и район перешёл в прямое подчинение Западной области.

В 1932 году Воскресенский район был упразднён, а его территория разделена между Новодугинским, Сычёвским и Холм-Жирковским районами.

В 1935 году район был восстановлен под названием Андреевский район. При этом центр района был переименован в село Андреевское.

В 1937 район вошёл в состав новообразованной Смоленской области.

8 января 1958 года село Андреевское было переименовано в Днепровское, а Андреевский район — в Днепровский район.

В 1961 году Днепровский район был упразднён, а его территория разделена между Новодугинским, Сычёвским и Холм-Жирковским районами.

Отрывок, характеризующий Андреевский район (Смоленская область)

Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.