Андреев, Лев Николаевич

Лев Николаевич Андреев
Научная сфера:	иммунитет и патология растений
Место работы:	Главный ботанический сад РАН
Учёная степень:	доктор биологических наук
Учёное звание:	академик РАН
Альма-матер:	Московская сельскохозяйственная академия
Научный руководитель:	К. Т. Сухоруков
Награды и премии:

Лев Николаевич Андреев (5 ноября 1931, Саратов — 5 апреля 2006, Москва) — советский и российский учёный, биолог, ботаник, специалист в области иммунологии и патологии растений, действительный член Российской академии наук.

Биография

Родился в семье служащего. После окончания средней школы в 1949 году поступил в Саратовский сельскохозяйственный институт, а в 1952 году перевёлся на 4 курс Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. По окончании академии, в ноябре 1954 года Лев Андреев поступил в аспирантуру Главного ботанического сада АН СССР по специальности «физиология растений». Его руководителем стал заслуженный деятель науки РСФСР, профессор К. Т. Сухоруков.

В 1958 году Андреев защитил в институте физиологии растений АН ССР диссертацию на звание кандидата наук на тему «Физиологические особенности пшеницы, поражённой ржавчиной». Молодого и талантливого учёного отправили на полугодовую стажировку в Канаду, в Университет Саскачевана. По возвращении устроился на работу в отдел науки и высших учебных заведений ЦК КПСС.

В 1979 году во Всесоюзном институте растениеводства Андреев защитил докторскую диссертацию на тему «Физиология взаимоотношений патогена и растения-хозяина при ржавчинных болезнях пшеницы».

В июне 1980 года по просьбе академика Н. В. Цицина и ходатайству Президиума АН СССР Лев Андреев перевёлся на работу заместителем директора Главного ботанического сада АН СССР, а в 1981 году, после смерти Н. В. Цицина, возглавил его. Член-корреспондент АН СССР с 1984 года. Действительный член Российской академии наук с 2000 года.

Под его руководством в ботаническом саду проводились исследования в области физиологии иммунитета растений, была проделана большая экспедиционная работа в Средней Азии по вопросам биологии вертициллеозного увядания растений. Пристальное внимание Андреев уделял исследованиям физиологии взаимоотношений в системе растение — возбудители инфекционных болезней. Он внёс заметный вклад в изучение патогенеза растений, выявлению защитных реакций на инфекцию, функциональные нарушения больных растений, роль витаминов.

Лев Николаевич Андреев создал школу физиологов иммунитета растений, под его руководством было защищено более 20 кандидатских и докторских диссертаций. Только сам Андреев является автором более 200 научных статей и 3 монографий.

Андреев занимался и общественной деятельностью. Он был заместителем академика-секретаря Отделения общей биологии Российской академии наук, председателем Совета ботанических садов СССР и России, вице-президентом Международной ассоциации ботанических садов, вице-президентом Русского ботанического общества. Также он являлся председателем комиссии РАН по сохранению и разработке научного наследия академика Н. И. Вавилова. Был главным редактором «Журнала общей биологии» и «Бюллетеня Главного Ботанического сада».

Награды и премии

За свои заслуги Лев Николаевич Андреев был награждён орденом Трудового Красного Знамени, а также несколькими медалями.

В 2002 году «за серию работ по иммунитету растений» Андреев был награждён золотой медалью имени Н. И. Вавилова

Литература

• Розенберг Г. С., Саксонов С. В., Розно С. А. [www.ssc.smr.ru/media/journals/samluka/2007/16_1_2_37.pdf Памяти Льва Николаевича Андреева (5.11.1931 — 5.04.2006)] // Самарская Лука : бюллетень. — 2007. — Т. 16, № 1-2 (19-20). — С. 347-349.
• [rudocs.exdat.com/docs/index-294642.html#9417710 Академику Л. Н. Андрееву — 70 лет] // Вестник Российской академии наук. — 2002. — Т. 72, № 2. — С. 183.

Отрывок, характеризующий Андреев, Лев Николаевич

– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.