Апаков, Пётр Лукич
| Пётр Лукич Апаков | |
| Род деятельности: |
революционер |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Пётр Лукич Апаков (1887—1919) — русский революционер, большевик, участник Октябрьского вооружённого восстания 1917 года в Москве.
Биография
Пётр Апаков родился в 1887 году. С 1902 года работал в Москве на папиросно-гильзовой фабрике «Катык». В 1908—1911 годах был матросом на Балтийском флоте. После окончания службы работал вагоновожатым Замоскворецкого трамвайного парка[1].
После Февральской революции 1917 года организовал и возглавил партячейку в своём депо. Занимался организацией отрядов Красной гвардии на предприятиях Замоскворецкого района. Во время Октябрьского вооружённого восстания участвовал в сражениях против юнкеров во главе отряда Красной гвардии трамвайного парка. Принимал участие в уличных боях в районе Остоженки и Большого Каменного моста. По его инициативе в депо были оборудованы бронированные трамвайные вагоны, которые использовались в уличных боях. В 1918 году был заместителем председателя Замоскворецкого райсовета[2]. Погиб в 1919 году в Казанской губернии при проведении продразвёрстки[1].
Память
В 1922 году в его честь было переименовано трамвайное депо имени Апакова — бывший Замоскворецкий трамвайный парк, в котором он работал[2]. В 1985 году его именем был назван проезд Апакова в центре Москвы[1].
Напишите отзыв о статье "Апаков, Пётр Лукич"
Примечания
Отрывок, характеризующий Апаков, Пётр Лукич
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
