Арнапкапфаалук
Поделись знанием:
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Арнапкапфаалук (или Агнакапсалук, большая плохая женщина) была морским божеством эскимосов района Залива Коронации в Канаде. Занимая в эскимосской мифологии то же положение, что и Седна, в той части, что касалось управления морскими животными, она заметно отличалась от неё, что видно по переводу её имени.
Арнапкапфаалук не была благодетельным божеством, как Седна, а, наоборот, внушала охотникам страх. Вместо того, чтоб снабжать медных эскимосов нерпами и прочими морскими животными, она скрывает их. Нарушение табу или другие неблагоразумные поступки могли привести к неудачной охоте.
Источники
- Richard G. Condon, Julia Ogina and the Holman Elders, The Northern Copper Inuit (ISBN 0-8020-0849-6)
| ||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи по эскимосской мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Арнапкапфаалук"
Отрывок, характеризующий Арнапкапфаалук
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
