Архангельский, Евгений Григорьевич

Евгений Архангельский
Общая информация
Полное имя	Евгений Григорьевич Архангельский
Родился	6 сентября 1921(1921-09-06) Орехово-Зуево, РСФСР
Умер	1984(1984) Ленинград, СССР
Гражданство	СССР
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
	Пищевик (Ленинград)
1939—1940	Зенит (Ленинград)
1941—1946	Динамо (Ленинград)	41 (16)
1947—1948	Динамо (Москва)	37 (14)
1949	Динамо (Ленинград)	21 (5)
Тренерская карьера
	Север	тренер
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Евгений Григорьевич Архангельский (6 сентября 1921, Орехово-Зуево — 1984, Ленинград) — советский футболист, нападающий.

Биография

Сын футболиста Григория Зиновьевича Архангельского (1896—1959), центрального нападающего, выступавшего в 1914—1931 за КСО Орехово-Зуево и «Красный путиловец» Ленинград, игрока сборных Ленинграда, РСФСР и СССР (1926).

Начал играть в ленинградском «Пищевике», затем выступал за местные «Зенит» (1939—1940) и «Динамо» (1941—1946, 1949), московское «Динамо» (1947—1948). Участник турне московского «Динамо» по Великобритании 1945 года. Участник матчей в блокадном Ленинграде (1942). С 1957 года — тренер. Работал в мурманском «Севере», СДЮШОР «Смена» Ленинград.

Достижения

• Двукратный серебряный призёр чемпионата СССР: 1947, 1948.
• В списке 33 лучших футболистов сезона — 1945 год, № 3.

Отрывок, характеризующий Архангельский, Евгений Григорьевич

Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.