Баба-Яга (сказка)

Ба́ба-Яга́ (ска́зка) — русская народная сказка.

Сюжет

Мачеха посылает нелюбимую ею падчерицу к своей сестре Бабе-Яге, будто бы за иглой и ниткой (на самом деле это был условный знак, по которому Баба-Яга узнавала, что сестра прислала ей очередную жертву на съедение). В доме Яги падчерицу ждали многочисленные препятствия: кот пытался выцарапать ей глаза; собаки, ворота и берёза не выпускали из дома. Баба-Яга велела девушке работать (ткать), позвала служанку и приказала топить для гостьи баню, а потом изжарить её в печи. По совету, который ей подала родная тётушка, падчерица подкупила слуг Бабы-Яги подарками (подарила служанке платок, дала коту мяса, перевязала берёзу красной лентой и т.п.), и они за это помогли ей убежать. Девушка обратилась за помощью к отцу, и тот наказал (по другим версиям, убил) злую мачеху.

Эта сказка — классический вариант «страшной сказки»; атмосфера страха нагнетается постепенно, начиная с перечисления угрожающих героине опасностей в речи тётки («будет берёзка в глаза стегать… собаки будут рвать… тебе кот будет глаза драть»). В ней присутствует мотив «чудесного бегства», являющийся одним из наиболее распространённых сказочных сюжетов в мировом фольклоре (Яга грызёт деревья, встающие у неё на пути, выпивает целое озеро, и т. п). В противоположность «страшному» сюжету, концовка сказки является в значительной мере более благополучной.

Близкие сюжеты

Мотив, когда герой подкупает слуг ведьмы, угрожающих ему, встречается также в итальянской сказке «Любовь к трём апельсинам». Похожий сюжет среди русских народных сказок — «Гуси-лебеди» (встреча девушки с Бабой-Ягой и бегство от неё).

См. также

• Баба-Яга

Литература

• Сказки о Бабе-Яге.\Н.Будур. — М.: Эгмонт Россия Лтд. 1999. — С.17. -ISBN 5-85044-275-8

Ссылки

В Викитеке есть полный текст сказки «Баба-яга»

Отрывок, характеризующий Баба-Яга (сказка)

Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.