Бакстер, Лес

Лес Бакстер Les Baxter
Имя при рождении	Лесли Томпсон Бакстер (англ. Leslie Thompson Baxter)
Дата рождения	14 марта 1922(1922-03-14)
Место рождения	Мехия, Техас, США
Дата смерти	15 января 1996(1996-01-15) (73 года)
Место смерти	Ньюпорт-Бич, Калифорния, США
Страна	США США
Профессии	аранжировщик, композитор
Инструменты	фортепиано
Жанры	лаунж, экзотика

Лес Ба́кстер (англ. Les Baxter, 14 марта 1922 — 15 января 1996) — американский пианист, композитор и аранжировщик, пик популярности которого пришёлся на 50-е и 60-е годы XX века.

В 1940-х и начале 1950-х годов Бакстер уже был известен как композитор и аранжировщик, работавший с популярнейшими свинговыми оркестрами того времени. Но настоящая известность пришла к нему в 1950-х годах как к основателю музыкального жанра «экзотика» — поджанра лёгкой популярной музыки, при в общем-то стандартных струнно-духовых оркестровых аранжировках построенного на имитации стилей и звуков народной музыки экзотических стран (прежде всего Полинезии, Африки и Южной Америки). Этот жанр стал очень модным в 1950-е годы и оставался очень популярным, особенно среди холостяков-меломанов, в 1960-х годах.

Фильмография

• См. «Les Baxter § Selected filmography» в английском разделе.

Дискография

• См. «Les Baxter § Discography» в английском разделе.

Ссылки

• [www.lesbaxter.com baxter.com] — официальный сайт Леса Бакстера
• [www.allmusic.com/artist/les-baxter-mn0000249175 Лес Бакстер] на сайте AllMusic
• [web.cfa.arizona.edu/lesbaxter/ Коллекция по теме Леса Бакстера] на сайте Аризонского университета
• Лес Бакстер (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Бакстер, Лес

– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.