Бендикс, Рейнхард

Рейнхард Бендикс

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Рейнхард Бе́ндикс (25 февраля 1916 года, Берлин — 28 февраля 1991 года, Беркли) — американский социолог немецкого происхождения, представитель неовеберианского направления.

Биография

Родился в семье берлинского адвоката Людвига Бендикса. Учился в гимназии Грюневальд в Берлине. Будучи подростком, в 30-х годах был участником социалистического движения Новый путь Социал-демократической партии Германии и еврейского социалистического сионистского движения Ха-шомер ха-цаир, которые оказывали сопротивление нацистам. В 1938 году он эмигрировал в Соединенные Штаты. Он получил степени бакалавра и магистра, а также доктора наук в Университете Чикаго, а затем преподавал там с 1943 по 1946 год. Затем он преподавал в течение года на социологическом факультете Университета Колорадо до переезда на кафедру социологии в Калифорнийском университете в Беркли в 1947 году, где он оставался до конца своей карьеры.

Научная деятельность

Свою теоретическую позицию ученый сформулировал в процессе критики эволюционистских теорий и системного подхода социологии. Основным объектом критики выступал структурный функционализм. С точки зрения Бендикса, теория Парсонса является слишком общей и абстрактной и потому не может дать адекватного объяснения исторических процессов. Процесс модернизации никогда не был прямолинейным и равномерным, как это представлялось сторонникам функционализма. Бендикс отвергал идею, что все общества в ходе модернизации должны пройти через одни и те же стадии развития. В каждой стране процесс модернизации обладает специфическими чертами, обусловленными историко-культурными особенностями региона.

Как резюмирует позицию Бендикса шведский исследователь Тернквист: «Цель развития для многих стран была общей, но средства её достижения, а с тем и историко-эмпирические пути действия, менялись. Не только экономические процессы шли разным путём и образовывали разные структурные образцы. Политические, социальные и культурные порядки тоже отличались один от другого. Бендикс хочет, чтобы социология вплотную занялась этими различными путями развития и не упустила нюансов и различий при одностороннем подчеркивании схожих черт».

Одной из основных причин неравномерного развития обществ Бендикс считал сохранение исторически сложившихся социальных структур, которые даже в кризисных ситуациях оказываются чрезвычайно устойчивыми. Ученый отмечал также то обстоятельство, что масштабные социальные изменения в одной стране оказывают воздействие на другие страны. Причем, каждая страна, вставшая на путь модернизации даже в новой исторической ситуации, если не копировала, то испытывала сильное влияние существующих образцов экономических и политических изменений.

Работы

• Work and authority in industry. N. Y., 1956;
• M. Weber: An intellectual portrait. L., 1960;
• Nation-building and citizenship. N. Y., 1964;
• Kings or people: Power and the mandate to rule. Berkeley: University of California Press, 1980.
• Об­раз об­ще­ст­ва у М. Ве­бе­ра // Ве­бер М. Из­бран­ное. Об­раз об­ще­ст­ва. М., 1994.

Литература

• [bigenc.ru/text/1874910 Бендикс Рейнхард] / М. В. Масловский // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2004—.</span>
• Caldwell R. Between Scylla and Charybdis: Reinhard Bendix on theory, concepts and comparison in Max Weber’s historical sociology // History of the Human sciences. 2002

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Бендикс, Рейнхард

Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.