Бирман, Людвиг Франц Бенедикт

Людвиг Франц Бенедикт Бирман
Ludwig Franz Benedikt Biermann
Дата рождения:	13 марта 1907(1907-03-13)
Место рождения:	Хамм, Германия
Дата смерти:	12 января 1986(1986-01-12) (78 лет)
Место смерти:	Мюнхен, ФРГ
Страна:	Германия Германия
Научная сфера:	астрономия
Место работы:	Институт астрофизики Макса Планка
Учёное звание:	Профессор
Альма-матер:	Мюнхенский университет, Фрайбургский университет, Гёттингенский университет
Награды и премии:	Медаль Кэтрин Брюс (1967) Золотая медаль Королевского астрономического общества (1974) Медаль Карла Шварцшильда (1980) Медаль Вихерта Немецкого геофизического общества

Людвиг Франц Бенедикт Бирман (нем. Ludwig Franz Benedikt Biermann, 1907−1986) — немецкий астроном.

Биография

Родился в Хамме (Вестфалия), образование получил в Мюнхенском (1925—1927), Фрайбургском (1927—1928) и Гёттингенском (1929—1932) университетах. В 1934—1937 преподавал в Йенском, в 1937—1945 — в Берлинском университетах, в 1945—1947 — профессор Гамбургского университета. В 1947—1958 — директор Института физики (нем. Max-Planck-Institut für Physik‎) в Гёттингене. В 1958—1971 — директор Института астрофизики, входящего в Институт физики и астрофизики им. М. Планка в Мюнхене, в 1971—1975 — директор Института физики и астрофизики им. М. Планка, с 1975 — почетный сотрудник этого института.

Основные труды в области теории внутреннего строения звезд и физики космической плазмы. В 1930-е годы построил ряд звездных моделей, в которых учитывалась роль конвекции в переносе энергии; первым рассмотрел возможность существования звезды с полным перемешиванием вещества. Рассчитал непрозрачность звездного вещества, обусловленную различными элементами с учетом их ионизации; вычислил и табулировал интенсивности линий для многих переходов в легких ионах, представляющих интерес для теории строения звезд и их атмосфер. Изучил динамическую устойчивость звезд и её связь с химическим составом звездных недр; одним из результатов этой работы была модель вспышки новой. Предсказал существование постоянного корпускулярного излучения Солнца, в настоящее время отождествляемого с солнечным ветром. Исследовал взаимодействие корпускулярного излучения с хвостами комет и показал, что структура хвостов I типа определяется именно корпускулярным излучением, так как наблюдаемые в них ускорения не могут быть объяснены лучистым давлением. Оценил скорость и концентрацию частиц солнечного ветра по эффектам, вызываемым этим ветром в хвостах комет. В 1964 высказал предположение о том, что головы комет должны быть окружены очень протяженными оболочками из нейтрального водорода. В 1969 это предположение подтвердилось для кометы Беннета при наблюдении эмиссии в линии Lα от облака, окружающего комету, а затем и для других комет. Ряд его работ посвящён солнечной хромосфере и короне. Произвел расчет температуры в короне по степени ионизации различных элементов; предложил, независимо от М. Шварцшильда, механизм нагрева хромосферы и короны акустическими волнами, возникающими в конвективной зоне под фотосферой.

Член Баварской АН, член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» и Национальной АН США. Медаль Брюс Тихоокеанского астрономического общества (1967), Золотая медаль Королевского астрономического общества (1974), медаль Вихерта Немецкого геофизического общества (1973).

В его честь назван астероид № 73640.

Литература

• Колчинский И.Г.,Корсунь А.А.,Родригес М.Г. Астрономы.Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986.

Отрывок, характеризующий Бирман, Людвиг Франц Бенедикт

– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!