Буре, Павел Карлович

Буре Павел Карлович
Дата рождения:	1810(1810)
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1892(1892)
Место смерти:	Российская империя
Дети:	Сын − Павел

Павел (Павел-Эдуард) Карлович Буре (1810—1882) — часовой мастер, петербургский купец, основатель торговой марки «Павел Буре».

Биография

Первые упоминания о фамилии Буре появляются в Российских источниках в 1815 году. Именно в это время владелец небольшого часового бизнеса, Карл Буре, переезжает из Ревеля в Санкт-Петербург вместе со своим пятилетним сыном Павлом. С раннего детства мальчик активно помогал отцу в ведении семейного дела, и, таким образом, не только познал основы предпринимательской деятельности, но и приобрёл знания о работе часовых механизмов.

В 1865 году году имя Павла Карловича упоминается в «Справочной книге о купцах», где он представлен как «ревельский цеховой, 55 лет, в купцах с 1839 года». В эти годы старший сын Павла Карловича, названный в честь отца, учился в Петропавловском коммерческом училище, чтобы уже в 1868 году стать компаньоном отца в ведении семейного дела. В 1874 году уже именно Павел Павлович приобретает большую часовую фабрику, расположенную в швейцарском городе Ле Локле.

В 1876 году Павел Карлович удостаивается звания потомственного почетного гражданина за честное, усердное и добросовестное исполнение обязательств по Двору с 1839 года.

Умер в 1882 году.

Павел Павлович Буре

В 1888 году Павел Павлович серьезно заболевает и отстраняется от ведения бизнеса. Не имея прямых наследников, он принимает решение о продаже фабрики в Швейцарии её непосредственному руководителю французу Полю Жирару, а также соратнику — швейцарцу Жану-Жоржу (Георгу) Пфунду. Новые владельцы фабрики, коллеги П. П. Буре становятся учредителями Торгового Дома «Павел Буре», который уже в 1892 году открывает первый собственный магазин в Москве, а чуть позже — филиал в Киеве. В этом же году П. П. Буре умирает, не дожив до 50 лет, а Пфунд получает должность штатного оценщика часов и иных механических изделий для Его Величества. После 1917 года фирма продолжала работать в Швейцарии под маркой Paul Buhre.

Ссылки

• [www.p-bure.com/story.html Часы Павел Буре]
• [www.tb-magazine.ru/img/files/editor/archive/pdf-pages/28-80-83.pdf Павел Буре: Часы и люди]
• [www.awdl.ru/kaminnie-chasi/karetnie-chasi-s-chetvertyami-814?off=1 Каретные часы Павел Буре]

Отрывок, характеризующий Буре, Павел Карлович

– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.