Валиханов, Шот-Аман Идрисович

Шот-Аман (Шота) Идрисович Валиханов
Основные сведения
Страна	Казахстан
Дата рождения	26 апреля 1932(1932-04-26) (92 года)
Место рождения	аул Сырымбет, Айыртауский район, Казакская АССР, РСФСР
Работы и достижения
Работал в городах	Алматы, Астана
Важнейшие постройки	— Автор герба Республики Казахстан — Монумент независимости Казахстана в Алма-Ате, 1998 — памятник Ч. Валиханову — памятник Т.Бокину

Шот-Аман (Шота) Валиханов (каз. Шот-Аман Ыдрысұлы Уәлихан; род. 26 апреля 1932, аул Сырымбет Северо-Казахстанской области, Казакская АССР) — известный советский и казахстанский скульптор, заслуженный архитектор Казахской ССР, Лауреат Государственной премии (1990). Председатель Республиканского общества охраны памятников истории и культуры.

Окончил Московский архитектурный институт.

Семья

Шот-Аман Валиханов — представитель рода торе (урусидов — ветви чингизидов), потомок брата казахского и российского ученого Ч. Валиханова, а также муж Валихановой Зинаиды Каримовны. Дети — Валиханова Гульнат Шотакызы и Валиханова Баян Шотакызы. Внуки — Валиханова Зарина Еркиновна, Валиханов Окжетпес Сулейменулы, Валиханова Меруерт Сулейменкызы, Жанакбаева Диана Сулейменкызы, Найзагарина Гаухар Азатовна, Найзагарин Айдар Азатович.

Основные работы

• Автор герба Республики Казахстан.
• руководитель творческой группы авторов Монумента независимости в Алма-Ате, 1998.
• памятник Ч. Валиханову
• памятник Т.Бокину
• памятник Шакариму в Семипалатинске.
• монумент «Сильнее Смерти», открыт 29 августа 2001 года на Полковничьем острове в Семипалатинске в память жертв Семипалатинского ядерного полигона

Отрывок, характеризующий Валиханов, Шот-Аман Идрисович

– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.