Введенский Вершино-Сумский монастырь
| Монастырь | |
Введенский Вершино-Сумский монастырь
| |
| Страна | Россия |
| Выселок | Революция, Республика Марий Эл, РФ |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Йошкар-Олинская и Марийская |
| Тип | Женский |
| Первое упоминание | 1894 |
| Дата основания | 1898 |
| Основные даты: 1921 — упразднён; 2007 — возобновлён
| |
| Состояние | действующий |
Введенский Вершино-Сумский монастырь — женский общежительный монастырь в Йошкар-Олинской и Марийской епархии, основанный в 1894 году на месте Вершина-Сумка из богадельни устроенной крестьянином Герасимовым. Утверждён в 1898 году. В 1921 году упразднён большевиками. Возобновлён в 2007 году.[1] Находится по адресу Республика Марий Эл, Горномарийский район, выселок Революция.
Содержание
История
Вершино-Сумской Введенский Черемисский женский монастырь берёт своё начало от богадельни, основанной крестьянином Герасимовым на месте Вершина-Сумка и преобразованный в женскую общину в 1894 году. Официально утверждён в 1898 году. Этому событию предшествовали многочисленные прошения местных марийцев в Казанское епархиальное управление и Святейший Синод об открытии монастыря для мариек. Настоятельницей монастыря была назначена игуменья Вера из Казанского Богородицкого женского монастыря.
В 1895 году была построена деревянная на каменном фундаменте церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Отдельно от церкви в виде часовни была поставлена колокольня с 7 колоколами. Тогда же был построен двухэтажный на каменном фундаменте корпус, верхний этаж в котором занимала настоятельница, а на нижнем этаже размещалась школа живописи и рисования. Рядом с корпусом находился крытый колодец. В 1896 году монастырь обнесли деревянной оградой со Святыми вратами. Вне монастыря были построены дом для священника и странноприимный дом. В 1897 году были построены здание училища на 50 учениц и двухэтажный корпус, с трапезной и кухней на нижнем этаже и кельями для сестёр на верхнем этаже. В ведении монастыря находились 3 амбара, скотный двор с четырьмя избами для рабочих сестёр, 2 сарая и 3 отдельных колодца, фруктовые сады, огороды, пчельник. В 1898 году был построен новый большой двухэтажный дом, на верхнем этаже которого была больница, а на нижнем — богадельня. Началось строительство каменной церкви Иверской иконы Божией Матери. Таким образом, за три года были построены все основные церкви и хозяйственные постройки монастыря, чему особенно способствовала помощь местных марийцев. В 1909 году монастырь получил во владение ветряную и мукомольную мельницы и кирпичный завод.
Одновременно с материальными благосостоянием росло христианско-просветительское значение монастыря. В монастыре действовала школа грамоты (с 1895 года, церковно-приходская школа с 1897 года). В школе обучалось 45 мариек, содержавшихся частью за счёт монастыря, частью за счёт родителей, привозивших сюда свой хлеб. В монастыре находились также школа живописи и рисования, рукодельная школа.
В разные годы в монастыре число монахинь и инокинь, мариек по национальности, постоянно росло: в 1896 году их было 120 человек, в 1897 году — 140 человек, в 1898 году — 200 человек, в 1904 году — 252 человека.[2]
В 1921 году советская власть закрыла монастырь. Здесь размещались коммуна, правление колхоза им. Сталина, Вершино-Сумский с/с (1931—1959), интернат для инвалидов войны, Вершино-Сумская школа (с 1955 года). За годы советской власти было уничтожено практически все. К началу 2000-х годов сохранилось лишь двухэтажное здание бывшей трапезной из красного кирпича[3].
Несколько лет протоиерей Геннадий Ромашов, настоятель Пайгусовского прихода, на территории которого располагался монастырь, добивался передачи территории бывшей обители в ведение епархии, что и осуществило в 2007 году[3].
На престольный праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы в 2007 году собралось около двухсот местных жителей. Впервые в воссозданной домовой церкви был отслужен молебен и совершено водоосвящение. Завершился престольный праздник крестным ходом[3].
Монастырь восстанавливается силами и на средства местных жителей близлежащих деревень с благословения священнослужителей благочиния[4][5]
Игуменьи
- Игуменья Вера (1898—1901);
- Игуменья Миропия (1901—1921).
См. также
Напишите отзыв о статье "Введенский Вершино-Сумский монастырь"
Примечания
- ↑ [eparhia.ter12.ru/newsline-detail.htm?news_start=760&ownrubric_id=2&news_id=79&news_start=760&ownrubric_id=2& Вершино-Сумский монастырь. — Первые шаги к возрождению]. Православная Марий Эл. [www.webcitation.org/6HLjv6LjK Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ [blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=3&id=17628 В Марий Эл начали восстанавливать третий монастырь]. Blagovest-info.ru. [www.webcitation.org/6HLjwZzCt Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ 1 2 3 [www.mari-eparhia.ru/newses/news/?id=816 Йошкар-Олинская Епархия Московского Патриархата РПЦ.]
- ↑ [www.pravoslavie.ru/news/25178.htm В Марий Эл началось восстановление второго женского монастыря]. Pravoslavie.ru. Проверено 12 декабря 2015. [www.webcitation.org/6HLjywS49 Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/336349.html В Марий Эл началось восстановление второго женского монастыря]. Patriarchia.ru. Проверено 12 декабря 2015. [www.webcitation.org/6HLk1yzub Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
Литература
- Герасимов, М. Вершиносумский монастырь. / Вершино-сумский Введенский Черемисский женский монастырь Козьмодемьянского уезда Казанской Губернии. — Казань: Типолитогр. Имп. ун-та, 1904. — 16 с.
Ссылки
- Людмила Протасова. [eparhia.ter12.ru/vestnik-detail.htm?news_start=10&news_id=25&news_start=10 Святая Введенская обитель]. Православная Марий Эл. [www.webcitation.org/6HLk3QVsj Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- Людмила Протасова. [mari.eparhia.ru/churches/monastery/vershsunski/ Введенский Вершино-Сумский монастырь]. Официальный сайт епархии Йошкар-Олинской и Марийской. [www.webcitation.org/6HLk4buCm Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
Отрывок, характеризующий Введенский Вершино-Сумский монастырь
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
