Вильгельм I (граф Веймара)
| Вильгельм I нем. Wilhelm I. | ||
| ||
|---|---|---|
| 949 | ||
| ||
| 958 | ||
| ||
| 961 | ||
| ||
| 961 | ||
| Смерть: | 16 апреля 963 | |
| Род: | Веймар-Орламюнде | |
| Отец: | Майнверк I (?) | |
| Мать: | N Мерзебургская (?) | |
| Супруга: | N Тюрингская | |
| Дети: | сыновья: Вильгельм II, Поппо, Сигберт | |
Вильгельм I (нем. Wilhelm I.; умер 16 апреля 963) — граф в Южной Тюрингии в 949 году, граф в Гуситингау в 958 году, граф в Гельмегау и Альтгау в 961 году, родоначальник династии графов Веймар-Орламюнде. В источниках Вильгельм именуется potestas praefectoria, что указывает на то, что он занимал в своих владениях положение маркграфа. В поздних источниках он часто называется графом Веймара, хотя в раннесредневековых исторических источниках впервые этот титул применяется только по отношению к его сыну Вильгельму II.
Содержание
Биография
Точное происхождение Вильгельма неизвестно. По мнению историка Д. Джекмана, Вильгельм мог быть сыном тюрингского графа Майнверка I, вероятного мужа сестры Хатебурги Мерзебургской, первой жены германского короля Генриха I Птицелова[1]. Основанием для этого предположения послужило то, что Майнверк вместе с братом был владельцем Альтгау, которое позже досталось Вильгельму.
Вильгельм владел обширными владениями в Южной Тюрингии, Гуситингау, Гельмегау и Альтгау. Ядром его владений были Веймар, Йена и Апольда. Позже эти владения получили название графства Веймар. Вероятно, что Вильгельм получил часть земель в Тюрингии после конфискации в 913 году владений восставших тюрингских графов Бурхарда и Бардо. Видукинд указывает, что конфискованные владения герцог Саксонии Генрих (будущий король Генрих I) раздал своим соратникам. Одним таким награждённым соратников мог быть Вильгельм[2].
В дальнейшем Вильгельм расширил свои владения за счёт многочисленных дарений, сделанных Оттоном I Великим. Но в 953 году Вильгельм, который был к тому моменту самым могущественным графом в Тюрингии, присоединился к восстанию Людольфа Швабского против императора Оттона I. В результате Вильгельм был пленён, лишён владений и помещён в заключение под надзором герцога Баварии Генриха I. Впрочем, к 956 году Вильгельм получил свободу, а владения ему были возвращены.
Вильгельм умер 16 апреля 963 года. Наследовал ему старший сын Вильгельм II.
Брак и дети
Имя жены Вильгельма неизвестно. Вероятнее всего его жена была дочерью маркграфа Сорбской марки Поппо II. Дети:
- Вильгельм II Великий (ум. 14 декабря 1003), граф Веймара
- Поппо (ум. до 973)
- Сигберт
Напишите отзыв о статье "Вильгельм I (граф Веймара)"
Примечания
- ↑ Jackman D.C. Criticism and Critique, sidelights on the Konradiner. — Oxford Unit for Prosopographical Research, 1997. — P. 156.
- ↑ Видукинд Корвейский. Деяния саксов, кн. I, 22. — С. 140.
Литература
- Видукинд Корвейский. Деяния саксов, кн. I. — М.: Наука, 1975.
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/THURINGIAN%20NOBILITY.htm#_Toc278607009 Grafen von Weimar] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 11 декабря 2011.
- [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/weimar_grafen_von/wilhelm_1_graf_von_weimar_963/wilhelm_1_graf_von_weimar_+_963.html Wilhelm I. Graf von Weimar]. Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 11 декабря 2011. [web.archive.org/web/20070930224920/www.genealogie-mittelalter.de/weimar_grafen_von/wilhelm_1_graf_von_weimar_963/wilhelm_1_graf_von_weimar_+_963.html Архивировано из первоисточника 30 сентября 2007].
Отрывок, характеризующий Вильгельм I (граф Веймара)
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
