Владимирские губернские ведомости
 Номер 45 от 5 ноября 1910 года | |
| Оригинальное название |
«Владимiрскiя губернскія вѣдомости» |
|---|---|
| Формат |
А4 |
|
| |
| Основана |
1838 |
| Прекращение публикаций |
1917 |
| Язык | |
| Главный офис | |
| Тираж |
2000 |
Влади́мирские губе́рнские ве́домости (рус. дореф. Владимiрскiя губернскія вѣдомости) — первое периодическое печатное издание и официальная газета Владимирской губернии.[1][2]
История
Первый номер газеты вышел 8 (20) января 1838 года.[1]
Как и другие Губернские ведомости газета состояла из официальной и неофициальной частей. В Положении о порядке дел в Губернских Правлениях от 3 июня 1837 года отмечалось следующее: «§ 86. Для облегчения и сокращения в порядке сношений Губернского Правления, и доставления как присутственным местам и должностным лицам, так и вообще всем и каждому, удобнейшего средства получать в надлежащее время сведения о постановлениях и распоряжениях Губернского Начальства, а равно и других предметах, следующих к общему сведению, издаются при каждом Губернском Правлении особые Губернские Ведомости. § 87. Губернские Ведомости разделяются на две части: оффициальную и не оффициальную». В § 88 положения были перечислены темы, которые следовало рассматривать в официальной части, а в § 89 речь шла о предметах неофициальной части. В первой под названием «Часть Оффицiальная» публиковались правительственные и губернские информационные и законодательно-распорядительные материалы. Вторая часть называлась «Прибавление къ Владимiрскимъ Губернскимъ Ведомостямъ» была посвящена различным новостным заметкам о событиях в жизни губернии, а также значительное место уделялось краеведению, а также здесь публиковались исторические, географические, статистические материалы. В то же время в газете запрещалось печатать какие-либо материалы на политические темы.[2]
Первым главным редактором неофициальной части стал производитель дел статистического комитета В. З. Богословский. Он занимался размещением в газете работ членов комитета, включая и их заметки о различных интересных событиях которые произошли за последнее время в губернии.
С января 1838 по 1839 год главным редактором неофициальной части являлся Д. В. Небаба.[1]
А. И. Герцен во время своей ссылки 30 января 1838 года был назначен главным редактором и автором неофициальной части.[1][2][3] В полном собрании сочинений были помещены 15 его газетных статей. Благодаря Герцену в газете было опубликовано большое количество материалов и документов по истории Владимирской губернии, включая различные очерки о Владимире, Суздале, Шуе, а также описания древнейших памятников зодчества, трактат о развитии промышленности в Вязниках и другое.
С середины 1839 года главным помощником Герцена в неофициальной части становится Я. Е. Протопопов, который после возвращения первого из ссылки в 1840—1843 годах сам становится главным редактором. При Протопопове неофициальная часть газеты стала углублённо заниматься краеведением и превратилась в центр местных краеведов. Краевед А. В. Смирнова отмечал: «В. А. Борисов, В. И. Доброхотов, К. Н. Тихонравов и др. должны быть признаны его учениками». Сам Протопопов в период с 1839 по 1843 годы написал в общей сложности около 50 статей в газету.
В 1843—1846 годах главным редактором неофициальной части был И. И. Способин, в 1846—1849 годах — М. А. Кротков, в 1849—1853 годах — В. И. Доброхотов. С 23 апреля 1853 года — К. Н. Тихонравов. В 1879 году начиная с № 28 — И. П. Проскура. В 1879 году начиная с № 43 — Н. А. Артлебен. В 1882 году начиная с № 15 — А. Альбицкий.[1]
Тихонравов сумел добиться того, что газета стала одним из лучших периодических изданий по широте охвата опубликованных археологических и этнографических исследований и материалов, как и ранее неизданных исторических документов. А самому Тихомирову принадлежит около 700 материалов, опубликованных в Ведомостях. За это он получил прозвище «владимирского Нестора-летописца».
Тихонравов создал новые отделы городских известий и вестей из провинции, а также сеть собственных корреспондентов в уездах, что способствовало превращению газеты в издание насыщенное местной тематикой. Кроме того он смог увеличить тираж издания с 250 экземпляров до 2000, а число частных подписчиков довести до 300 человек. М. Н. Мазаев в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона отмечал, что в то время когда главными редакторами были Тихонравов и Артлебен «требование на газету увеличилось до 2000 экз.».[1]
Известными сотрудниками газеты являлись В. А. Борисов, К. А. Веселовский, П. И. Гаврилов, иеромонах Иоасаф Гапонов, И. А. Голышев, П. И. Гундобин, Д. И. Дмитревский, И. М. Лядов, Н. И. Шаганов.[1] В 1856 году в газете работал М. Е. Салтыков-Щедрин.
Газета была закрыта в 1917 году.[2]
Правопреемником «Владимирских губернских ведомостей» себя считает созданная в 1990 году газета «Владимирские ведомости».[2]
Напишите отзыв о статье "Владимирские губернские ведомости"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Мазаев М. Н. Владимирские губернские ведомости // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 4 5 Скорбилин В. [vladtv.ru/society/34042/ Сегодня исполняется 175 лет со дня выхода первого номера еженедельной газеты «Владимирские губернские ведомости»] // ГТРК «Владимир», 08.01.2013
- ↑ Митрофанов А. [www.sovsekretno.ru/articles/id/5144/ Медовый месяц бунтаря] // Совершенно секретно. № 40/369
Литература
- Баландина Н. Н. А. И. Герцен и «Владимирские губернские ведомости» // Учёные записки Владимирского педагогического института. Ковров, 1958.
- Бауц К. «Губернские ведомости» как источник по истории местного самосознания в губерниях Российской империи (по материалам «Владимирских губернских ведомостей», 1838—1888 гг.) // Российская провинция XVIII—XIX вв.: Реалии культурной жизни. Пенза, 1996. Кн. 2. Научная библиотека
- Козлов С. А. [cyberleninka.ru/article/n/mestnaya-hronika-na-stranitsah-gubernskih-vedomostey-poisk-zhanra-i-stilya-novgorodskie-gubernskie-vedomosti-1853-1862-gg «Местная хроника» на страницах губернских ведомостей: поиск жанра и стиля («Новгородские губернские ведомости», 1853—1862 гг.)] // Вестник ЧелГУ. 2011. № 17. С. 71-75
Отрывок, характеризующий Владимирские губернские ведомости
Пьер молчал.– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
