Воеводин, Алексей Михайлович

Алексей Воеводин
Алексей Воеводин на суде, июнь 2011 года
Род деятельности:	Расист, национал-социалист
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР

Алексе́й Миха́йлович Воево́дин (8 декабря 1984 года, Ленинград, СССР) — лидер «Боевой террористической организации (БТО)» Воеводина-Боровикова, состоящей приблизительно из 13 человек, обвиняемых в 13 преступлениях экстремистской направленности.

Судимости

Осуждён условно за совершение грабежей. 14 декабря 2005 года осуждён за участие в экстремистском сообществе «Mad Crowd», в котором являлся идеологическим лидером. Известен в движении расистов России как СвР (аббревиатура «Сделано в России»).

Деятельность

Банда, возглавляемая Боровиковым и Воеводиным, действовала в Петербурге с 2003 по 2006 год. Сформировалась после того, как правоохранительными органами были ликвидированы две другие экстремистские группировки — Mad Crowd и «Шульц-88». Тогда главари Mad Crowd Дмитрий Боровиков и Алексей Воеводин, сумевшие скрыться от следствия, собрали единомышленников, по большей части из членов вышеупомянутых националистических организаций. Отличительным её признаком было то, что она действовала по новым правилам. Если до сих пор члены банд скинхедов выделялись из толпы внешним видом и нацистской атрибутикой, то на этот раз Боровиков категорически запретил брить головы, носить «гады», одежду и символику, которые помогли бы опознать приверженца неонацизма. В итоге ни Боровиков, ни Воеводин, ни их подчинённые по внешнему виду ничем не отличались от обычных обывателей. Деньги на экстремистские акции добывались разбоями и грабежами (среди эпизодов этого уголовного дела упоминались факты ограблений нескольких почтовых отделений).

Всего членам группы инкриминировалось 13 эпизодов, предусмотренных статьями 209 (бандитизм), 105 (убийство), 282 (разжигание национальной розни) и 222 (незаконный оборот огнестрельного оружия) УК РФ: на вооружении банды находилось огнестрельное оружие, в том числе карабины, обрезы винтовок, пистолеты ТТ, помповое ружьё, взрывчатые вещества, охотничьи ножи.

Арест и осуждение

Воеводин был арестован после убийства сенегальца Ламсала Самбо 7 апреля 2006 года. Рядом с телом убитого на 5-й Красноармейской улице преступники бросили помповое ружьё ТОЗ-194-01, разукрашенное свастиками и надписями националистического характера. Следствие выяснило, что в настоящий момент это ружьё должно находиться у Дмитрия Боровикова. При задержании Боровиков был убит, Воеводина взяли живым. Признал ответственность практически за все нераскрытые уголовные дела экстремистской направленности.

Члены банды пытались всячески затягивать судебный процесс и оказать давление на присяжных. Так, на очередном заседании по делу БТО 4 мая Воеводин пытался совершить демонстративную попытку самоубийства прямо в зале суда: встал, повернулся лицом к присяжным, крикнул, что ему «всё равно на пожизненный», поднял руку к горлу и начал его пилить. Однако эта попытка была пресечена сотрудниками милиции. Оказывая помощь неудавшемуся самоубийце, врачи заверили суд, что он использовал что-то вроде резца для вскрытия ампул и, кроме царапин, этот инструмент особого вреда подсудимому не причинил. Тем не менее заседание пришлось отложить, поскольку Воеводин отказался возвращаться в зал. Судья перенёс слушания на 7 июня, предупредив, что после очередного отказа прийти на судебное следствие Воеводина приведут силой.

14 июня 2011 года Воеводин был признан виновным в нападениях и в убийствах приезжих, и приговорён к пожизненному заключению. В июне 2012 года был этапирован в Кресты по обвинению ещё в одном убийстве.

В письмах на националистических сайтах не раз утверждал, что некоторых участников банды так и не установили.

Является автором текста «Моя война», который внесён в Федеральный список экстремистских материалов за номером 1159.

В настоящее время

В настоящий момент содержится в исправительной колонии особого режима ИК-18 в Ямало-Ненецком автономном округе, более известной как «Полярная сова», где отбывает наказание в виде пожизненного лишения свободы. 13 сентября 2016 года Воеводин руками и ногами до смерти забил 46-летнего сокамерника.

Отрывок, характеризующий Воеводин, Алексей Михайлович

Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)