Воскресенский, Аполлинарий Константинович
| Аполлинарий Константинович Воскресенский | |
 | |
| Род деятельности: |
артист балета, художник, писатель, преподаватель, общественный деятель. |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Варшава |
| Подданство: |
Российская Империя |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Санкт-Петербург |
Аполлинарий Константинович Воскресенский (1865—1915) — артист балета, художник, писатель, преподаватель, общественный деятель.
Содержание
Биография
Аполлинарий Воскресенский родился в 1865 году в Варшаве, сын аудитора казачьего полка. Артист Санкт-Петербургского балета с 10 июня 1881 года[1]. Был в числе казенных воспитанников Исполнительского факультета Санкт-Петербургского театрального училища (ныне — Академия Русского Балета им. А. Я. Вагановой), которое окончил в 1884 году[2] с определением в балетную труппу кордебалетным танцовщиком на жалование в 600 р., получив выходное пособие в 100 р. Был задействовал в балетах, опере и драме.
В 1886 заболел бронхиальной астмой, от которой лечился в течение нескольких лет. В 1894 просил разрешения и денежного пособия на издание составленного им «руководства к сценической гримировке», но дирекция отказала. Опубликовал книгу в журнале «Театрал» (М.: 1895). В 1899 году книга вышла отдельным изданием, а в 1910 г. — вторым изданием.
По окончании в 1895 Императорской Академии Художеств, где он занимался не прекращая службы в театре, он поступил помощником художника при театре, работая над рисунками монтировочной части. От танцев систематически уклонялся, заявляя, что не может брить ни усов, ни бороды (страдал экземой). По должности художника ему назначили оклад в 300 р. добавочно к получаемому жалованию в качестве артиста. Уволен в 1901 с пенсией в 300 р.[3] Также работал учителем рисования в различных учебных заведениях Петербурга[4].
В то же время Воскресенский активно проявляет себя в общественной жизни, состоит деятельным членом различных обществ и кружков — Общества учителей рисования (1901—1917), в котором был председателем в 1907—1908 и 1909—1915 гг. и Художественно-педагогического кружка (1909—1913), где является казначеем[5].
В 1911 году — Товарищ Председателя на Всероссийском Съезде Художников в Петрограде, где выступил с двумя докладами.
В 1912 году публикует монографию о художнике Андрее Петровиче Рябушкине (1861—1904)[6]. Также печатается в различным периодических изданиях.
Скончался 15 декабря 1915 года в Петрограде от воспаления легких.
Брат — Михаил Константинович Воскресенский, врач-психиатр.
Издания
- Опыт руководства к сценической гриммировке. // Театрал. № 1-49. М.: 1895.
- Сценический грим. Руководство для артистов и любителей. — Спб.: издание автора, 1899.
- Рябушкин. Серия иллюстрированных монографий «Современное искусство». Вып.6. Пг.: 1912.
Библиография
- Плещеев А. «Наш балет (1673—1899). Балет в России до начала XIX столетия». 2 изд., СПб.: 1899, с.265.
- Перечень ролей. // Ежегодник императорских театров. — Спб.: 1890-94.
- Ежегодник императорских театров. — П.: 1913, с.107.
- Борисоглебский М. В. (сост.) Материалы по истории русского балета, т. 1, Л.: 1939, с. 307.
Напишите отзыв о статье "Воскресенский, Аполлинарий Константинович"
Примечания
- ↑ Плещеев А. «Наш балет (1673—1899). Балет в России до начала XIX столетия». 2 изд., СПб.: 1899, с.265)
- ↑ [www.vaganova.ru/students_list.php?l3=226 Списки выпускников]
- ↑ Борисоглебский М. В. (сост.) Материалы по истории русского балета, т. 1, Л.: 1939, с. 307
- ↑ В. Б. Аполлинарий Константинович Воскресенский. (Некролог). // Искусство и жизнь. № 1. Пг.: 1916.
- ↑ Золотой век художественных объединений в России и СССР/Сост.: Д. Я. Северюхин, О. Л. Лейкинд. СПб., 1992; Художественно-педагогический журнал. 1910. N 3. С. 20; N 5. С. 15; N 8. С. 12-13; N 24. С. 13; 1911. N 2. С. 29; 1912. N 4. С. 61.
- ↑ Воскресенский А. К. Рябушкин. Серия иллюстрированных монографий «Современное искусство». Вып.6. Пг.: 1912.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Воскресенский, Аполлинарий Константинович
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
