Вилка Мортона
Вилка Мортона (англ. Morton's Fork — «выбор из двух зол») — выражение (дилемма), описывающее ситуацию выбора между двумя одинаково неприятными альтернативами, или же ситуацию, в которой две ветви рассуждения ведут к одинаково неприятным выводам.
Исходно выражение появилось из-за политики сбора налогов, разработанной Джоном Мортоном, лордом-канцлером Англии в 1487 году в соответствии с законами Генриха VII[1] (отменившего benevolences — поборы с населения под видом добровольного приношения, — но нуждавшегося в деньгах на войну с Францией). Его подход заключается в том, что если некто живёт в роскоши и, несомненно, тратит много денег на себя, то он, безусловно, обладает достаточным доходом, чтобы не жалеть его для короля. Если же кто-то живёт экономно, то у него, опять же, должны иметься деньги для передачи в казну, так как благодаря экономии он неизбежно накопил определенный излишек.
Эти два аргумента — как зубцы одной вилки, благоприятный выбор исключён вне зависимости от материальной обеспеченности[2].
Название «Вилка Мортона» (en:Morton's fork coup) также носит один из приемов розыгрыша в бридже[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Вилка Мортона"
Примечания
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/393253/Mortons-Fork Morton's Fork (English history)]. Encyclopædia Britannica Online. Encyclopædia Britannica (2009). Проверено 15 августа 2009. [www.webcitation.org/669klkhoZ Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
- ↑ Hobson's Choice, Oxford, England: Oxford University Press, 2000
- ↑ [www.wisegeek.com/what-is-mortons-fork.htm What is Morton's Fork?]. WiseGEEK. Проверено 15 августа 2009. [www.webcitation.org/669knE4wh Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Вилка Мортона
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
