Габерцеттель, Иоганн Конрад Фридрих
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
| Иоганн Конрад Фридрих Габерцеттель |
Иоганн Конрад Фридрих Габерцеттель (нем. Johann Konrad Friedrich Haberzettel; 1788 — 24 апреля 1862, Санкт-Петербург) — придворный камер-музыкант, пианист, музыкальный педагог, композитор.
Сын Иоганна Андрея Леопольда Габерцеттеля[1]
С 1814 года служил в придворном оркестре. С того же года состоял действительным членом Санкт-Петербургского Филармонического общества.
Избранные сочинения
Издал в Санкт-Петербурге в 1840 году «Таблицы всех аккордов, для облегчения учащихся гармонии и сочинению».
Кроме того:
- Petites preludes dans tous les tons majeurs et mineurs pour le Piano-Forte (изд. И. Пеца);
- Rondoletto a lEspagnole pour le Piano-Forte, посвящено Екатерине Чичериной[2] (литогр. Беггрова);
- Вальс (№ 3 муз. журн. La Harpe du Nord, 1822 г.);
- Токката (приложение к «Музыкальному и Театральному Вестнику», 1859).
Напишите отзыв о статье "Габерцеттель, Иоганн Конрад Фридрих"
Примечания
- ↑ Габерцеттель, Иоган Конрад Фридрих // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ Екатерина Александровне Чичерина (1790?—1848), дочь генерал-майора Александра Николаевича Чичерина и Елизаветы Петровны Демидовой, внучке Н. И. Чичерина и П. Г. Демидова
Источник
Габерцеттель, Иоган Конрад Фридрих // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Отрывок, характеризующий Габерцеттель, Иоганн Конрад Фридрих
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
