Санкт-Петербургское филармоническое общество

Санкт-Петербургское филармоническое общество было основано в 1802 году под названием «Кассы музыкантов вдов», с целью «возбуждать в публике интерес к древней и новейшей классической музыке» и оказывать материальную помощь вдовам и сиротам своих действительных членов, которыми могли быть только «члены Императорской капеллы» (музыканты оркестров Императорских театров).

К концу XIX века общество сосредоточило свою деятельность почти исключительно на благотворительных делах, ежегодно выдавая пенсий на сумму до 10 000 рублей. Новый устав 1865 года обязал всех действительных членов, вновь поступающих в общество, вносить 250 рублей (50 рублей единовременно и по 10 рублей ежегодно в продолжение 20 лет). В 1892 году капитал общества исчислялся суммой в 199 807 рублей.

Среди членов общества были, в частности, И. А. Всеволожский, И. К. Ф. Габерцеттель, И. А. Л. Габерцеттель И. Х. Гинрихс и Д. Н. Шереметев.

Источники

• Общества // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Березовский Б. Филармоническое Общество Санкт-Петербурга. История и современность. // КультИнформПресс. СПБ. 2002.

Отрывок, характеризующий Санкт-Петербургское филармоническое общество

Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.