Генкина, Ольга Михайловна
| Генкина Ольга Михайловна | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
29 (16) ноября 1905 (24 года) |
| Место смерти: | |
О́льга Миха́йловна Ге́нкина (14 (2) октября 1881 — 29 (16) ноября 1905, подпольные клички — Соня, Мария Петровна) — русская революционерка, член РСДРП.
Содержание
Биография
О. М. Генкина родилась в Калуге. Отец — Михаил Семёнович, врач, надворный советник, из крещёных евреев; мать — Прасковья Андреевна, из родовитых дворян[1]. Вскоре после её рождения семья переезжает в Москву. В 1892—1900 годах обучалась в гимназии. После её окончания поступила в Женский медицинский институт в Петербурге.
В 1902 году вступила в РСДРП, где занималась технической работой по распространению литературы. Арестована в ночь с 24 на 25 февраля 1904 года по делу Петербургской организации РСДРП. В связи с заключением была исключена из института. После пяти месяцев тюрьмы была освобождена под залог в 1000 рублей. Дело было прекращено 11 августа согласно манифесту.
После освобождения продолжила подпольную работу под именем «Сони». Была организатором Выборгского района Петербургской большевистской организации. 9 января вторично арестована. Освобождена под особым надзором полиции в марте, но опять арестована сразу после выхода в связи с тем, что выкрикнула в адрес проходившего мимо полицейского «Долой самодержавие!». Повторно освобождена только через месяц. В связи с невозможностью продолжать работу в Петербурге уезжает в Москву.
В мае 1905 года под псевдонимом «Мария Петровна» была направлена Московским комитетом партии РСДРП в Нижний Новгород возглавлять рабочие кружки на заводах У. С. Курбатова и товарищества С. А. Доброва-Б. И. Набгольц. Занималась подготовкой выступлений 9—10 июля 1905 года. 10 июля, находясь на площади перед Народным домом едва не была схвачена черносотенцами. В том же месяце организовала побег из тюрьмы одного из большевиков. В начале сентября (5 или 7 числа) была выслежена и посажена в тюрьму.
18 октября 1905 года в ходе нападения на тюрьму, организованного большевиками, О. М. Генкина, в числе прочих заключённых, была освобождена. Уехав после этого в Москву, она была направлена комитетом в Иваново-Вознесенск. Там на вокзале 16 (под другим данным — 19) ноября 1905 года О. М. Генкина была убита черносотенцами. 26 сентября 1906 г. уголовное дело было закрыто в связи с «необнаружением виновных»[1].
Память
Именем Генкиной названа одна из главных улиц Советского района города Нижнего Новгорода, а также улица и привокзальная площадь города Иваново. Также на привокзальной площади Иванова ей установлен памятник.
Напишите отзыв о статье "Генкина, Ольга Михайловна"
Литература
- Л. П. Позмогова. [books.google.com/books/about/Ольга_Генкина.html?id=XkM8AAAAMAAJ Ольга Генкина]. — Горький: Горьковское книжное изд-во, 1963. — 113 с.
- Улицы носят их имена. Улица Генкиной. // Город Горький. Путеводитель. / Л. Ф. Гаранина. — Горький: Волго-вятское книжное издательство, 1964. — С. 101. — 376 с. — 75 000 экз.
Примечания
Ссылки
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:704450 Генкина, Ольга Михайловна] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- Генкина Ольга Михайловна // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
- [wiki.ivanovoweb.ru/index.php/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%9E%D0%BB%D1%8C%D0%B3%D0%B0_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0 Генкина Ольга Михайловна в энциклопедии Ивановской области]
Отрывок, характеризующий Генкина, Ольга Михайловна
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
