Гербановский, Христофор Исидорович
| Христофор Исидорович Гербановский | |
| Дата рождения: |
неизвестно |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
Христофор Исидорович Гербановский (ум. 1850) — российский ботаник и педагог; преподаватель естественной истории и сельского хозяйства в Херсонской (позднее Одесской) духовной семинарии.
Биография
Христофор Гербановский родился в семье протоиерея и законоучителя Ришельевского лицея[1].
Воспитанник Горыгорецкой земледельческой школы, он с особенным усердием посвятил себя изучению крымской флоры и собрал много материалов по этой теме[1].
Внимание учёных он обратил на себя также предпринятым им обширным изданием: «Flora Odessana», но успел выпустить в свет только первую тетрадь. Несколько результатов своих наблюдений Х. И. Гербановский напечатал в «Журнале Министерства государственных имуществ» и в «Записках Общества сельского хозяйства южной России», деятельным членом которого он являлся. Именно в № 4 «Записок» за 1849 год была помещена его статья: «О растениях Nicotiana glauca (никоциана бирюзоволистная), Senecio hederefolia (крестовник плющеволистный) et Меsembryanthemum cordifolium (полуденник сердцелистный)» и в №№ 10— 12 — «Очерки растительности на южном берегу Крыма»[1].
Он был также членом Рижского общества испытателей природы[1].
Христофор Исидорович Гербановский умер 20 июня 1850 года в городе Одессе в возрасте 29-ти лет[1].
Напишите отзыв о статье "Гербановский, Христофор Исидорович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Гербановский, Христофор Исидорович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Литература
- Венгеров, «Источники словаря русских писателей», том I;
- «Журнал Министерства народного просвещения», 1850 год, часть LXVIII, стр. 26;
- «Записки Общества сельского хозяйства южной России», 1849 год.
Отрывок, характеризующий Гербановский, Христофор Исидорович
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
