Гий, Юрий Владимирович

Юрий Гий
Общая информация
Полное имя	Юрий Владимирович Гий
Родился	5 мая 1962(1962-05-05) (61 год) Львов, Украинская ССР, СССР
Гражданство	СССР Украина
Рост	174 см
Вес	70 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Буковина-2 (Черновцы)
Должность	тренер
Карьера
Клубная карьера*
1979—1989	Буковина	432 (24)
1990	Карпаты	32 (1)
1991	Буковина	33 (1)
1992	Буковина	11 (0)
1992	Хасково	4 (0)
1994	Нистру	25 (1)
1994—1995	Буковина	32 (1)
1994	→  Лада (Черновцы)	3 (1)
1996—1998	Нистру	42 (1)
1979—1998	Всего за карьеру	614 (30)
Тренерская карьера
1999—2000	Нистру	тренер
2000—2003	Буковина
2006—2007	Нистру
2008—2009	Нива (Винница)	тренер
2009—2010	Спартакус	тренер
2010	Мотор (Люблин)	тренер
2011	Энергетик	тренер
2013—2015	Буковина
2015—н.в.	Буковина-2	тренер
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Юрий Владимирович Гий (укр. Юрій Володимирович Гій; 5 мая 1962, Львов, Украинская ССР, СССР) — советский украинский футболист, украинский футбольный тренер. Защитник, большую часть карьеры провел в «Буковине» (Черновцы), также выступал за «Карпаты» (Львов) и «Нистру» (Отачь).

Биография

Гий является воспитанником львовского футбола, однако большую часть своей спортивной жизни отдал «Буковине». В июне 1979 года главным тренером черновицкой «Буковины» стал мастер спорта СССР Борис Рассихин. Именно во время сезона-79 в команде дебютировал 17-летний полузащитник Юрий Гий. Уже в сезоне-80 молодой игрок продемонстрировал результативную игру (8 голов), а «Буковина» стала серебряным призёром второй союзной лиги (5 зона). Через два года черновицкая команда получила «золото» второй лиги (6 зона). В 1983—1989 годах Юрий Гий был капитаном «Буковины».

Отыграв сезон-90 в львовских «Карпатах», Гий вернулся в «Буковину», которая тогда дебютировала в первой союзной лиге. Дебют подопечных Ефима Школьникова был удачным — 5 место. Капитан «Буковины» стал автором первого гола своего коллектива в официальных соревнованиях независимой Украины (10 февраля 1992 года. Кубок Украины. «Подолье» — «Буковина» — 1:1, в серии послематчевых пенальти лучшими стали черновчане). Юрий Гий является рекордсменом «Буковины» по количеству сыгранных официальных матчей — 508 (26 голов).

В 1994, 1996—1998 годах Юрий Гий выступал в клубе высшей лиги чемпионата Молдавии «Нистру» (Отачь), где дважды становился финалистом Кубка страны. В 1999 году начал тренерскую карьеру — второй тренер «Нистру» (Отачь). В течение 2000—2002 годов Юрий Гий был главным тренером «Буковины». Под его руководством черновчане по итогам сезона 1999/2000 получили путевку в первую лигу.

После «Буковины» Юрий Гий тренировал команду «Нистру» (Отачь), которая стала бронзовым призёром чемпионата Молдовы и финалистом Кубка страны. Работал вторым тренером коллективов «Нива» (Винница), «Энергетик» (Бурштын), польских клубов «Спартакус» (Шароволя) и «Мотор» (Люблин). В сентябре 2013 года в сложный период для черновицкой команды снова возглавил «Буковину».

В июне 2015 покинул пост главного тренера, работает с молодыми футболистами «Буковины-2».

Достижения

В качестве игрока

• Победитель Чемпионата УССР (2): 1982, 1988
• Серебряный призёр Чемпионата УССР (2): 1980, 1989
• Финалист Кубка Молдавии (2): 1994, 1997

В качестве главного тренера

• Победитель Второй лиги Украины (1): 2000
• Победитель Третьей лиги Польши (1): 2010 (в качестве тренера)
• Финалист Кубка Молдавии (1): 2007
• Бронзовый призёр Чемпионата Молдавии (1): 2007

Ссылки

• [ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/26020/ Реестр матчей игрока на официальном сайте ФФУ]
• [ukr-football.org.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=1275:-1949&catid=2:2011-11-18-14-04-27&Itemid=27 Статистика на сайте «История и статистика украинского футбола»]

Отрывок, характеризующий Гий, Юрий Владимирович

Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.