Лифшиц, Иосиф Давыдович

Иосиф Лифшиц
Общая информация
Полное имя	Иосиф Давыдович Лифшиц
Прозвище	Рыжий
Родился	8 марта 1914(1914-03-08) Одесса, Российская империя
Умер	15 октября 1974(1974-10-15) (60 лет) Киев, Украинская ССР, СССР
Гражданство	СССР
Рост	180 см
Вес	84 кг
Позиция	защитник, полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1933—1935	Динамо (Одесса)
1936—1940	Динамо (Киев)	89 (4)
1941	Спартак (Одесса)	7 (0)
Тренерская карьера
1951—1954	Машиностроитель (Киев)
1955—1956	Зенит (Киев)
1957—1958	Колхозник (Полтава)
1959—1960	Арсенал (Киев)
1960	Авангард (Черновцы)
1961	Десна
1962	Арсенал (Киев)
1963	Локомотив (Винница)
1965—1966	Днепр (Днепропетровск)	тренер
1967	Звезда (Кировоград)
1968	Днепр (Кременчуг)
1969	Авангард (Жёлтые Воды)
1970—1971	Химик (Северодонецк)	начальник команды
1972	Автомобилист (Житомир)
1973	Динамо (Хмельницкий)
1974	Динамо (Хмельницкий)	начальник команды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Ио́сиф Давы́дович Ли́фшиц (Ли́вшиц) (укр. Йосип Давидович Ліфшиць (Лівшиць); 23 февраля (8 марта) 1914, Одесса, Российская империя — 15 октября 1974, Киев, УССР, СССР) — советский футболист и тренер, мастер спорта СССР.

Футбольная биография

Карьера игрока

Коренной одессит, Иосиф Лифшиц футболом начал заниматься в юношеской команде родного города «Пищевик». В 1933 году перспективного игрока пригласили в одесское «Динамо». Начинал играть Иосиф на позиции левого полусреднего нападающего, позже сменил амплуа и выступал на месте центрального полузащитника. С переходом на игру по схеме «дубль-ве», стал играть на позиции центрального защитника. В 1934—1935 годах был игроком сборной Одессы.

Вскоре рослый, крепкий защитник, с сильным ударом, иногда игравший на грани фола, привлёк внимание тренеров киевского «Динамо» и уже весной 1936 года Лифшиц дебютировал в составе киевлян в стартовавшем первом клубном чемпионате СССР, который его новая команда завершила на втором месте. Иосиф принял участие только в двух поединках из шести, что было недостаточно для получения медалей. Но уже в третьем чемпионате 1937 года, защитник в составе своей команды стал бронзовым медалистом, а также обладателем Кубка УССР. В следующем году динамовцы Киева финишировали на 4 месте. По итогам сезона Лифшиц был включён в список «55 лучших футболистов сезона» под вторым номером. Был участником международных матчей киевского «Динамо» — в 1937 году выходил на поле в игре против сборной клубов Турции, а в 1937 году стал участником поединка динамовцев против сборной Басконии.

В период с 1936 по 1940 годы, Иосиф Лифшиц был так же игроком сборной Киева, а в 1935—1939 годах выступал в составе сборной УССР.

В 1941 году футболист возвращается в Одессу, став футболистом местного «Спартака», за который успел сыграть 7 игр. Вскоре чемпионат был прерван началом Великой Отечественной войны. Лифшиц был эвакуирован в Казахстан, где с 1942 по 1944 годы был игроком команды «Динамо» (Алма-Ата). В 1945 году вернулся в Киев, принимал участие в возрождении послевоенного «Динамо». Сезон 1946 года провёл в молодёжной команде киевских динамовцев.

Карьера тренера

Тренерскую карьеру Иосиф Давыдович начинал в киевской команде «Машиностроитель», позже сменившей название на «Зенит». В начале 1950-х годов, коллектив возглавляемый Лифшицем был одним из сильнейших в столице Украинской ССР, становился победителем чемпионата Киева и Кубка УССР, именно здесь начинал свою карьеру, в будущем бомбардир и капитан киевского «Динамо» Виктор Каневский.

В апреле 1957 года Лифшиц возглавил полтавский «Колхозник». В том же году полтавская команда приняла участие в третьих Международных играх сельской молодёжи, проходивших в Польше. Футбольный турнир подопечные Иосифа Лифшица провели уверенно, в итоге став его победителями. Неплохо складывалась игра для полтавчан и в чемпионате СССР. Сезон 1958 года, команда выступавшая во второй зоне класса «Б», начала с ряда побед, что позволило «Колхознику» стать лидером в турнирной таблице, но к экватору соревнований коллектив пришёл занимая 3 место. Второй круг полтавчане провели нестабильно и в итоге финишировали на седьмом месте, что впрочем на то время, являлось лучшим результатом в истории клуба. По окончанию сезона тренер покинул полтавскую команду, возвратившись в Киев, где снова работал тренером заводской команды «Арсенал». В 1960 году непродолжительное время возглавлял «Авнгард» из Черновцов, после чего со следующего сезона принял черниговскую «Десну». Под его руководством состоялась первая международная встреча черниговской команды, в которой «Десна» встречалась со шведским клубом «Хаммарбю», завершившаяся боевой ничьей 1:1

Следующей командой в карьере тренера стал винницкий «Локомотив». В 1963 году Лифшиц, за заслуги в тренерской работе, был награждён Грамотой Совета тренеров ДСО профсоюзов. В сезонах 1965—1966 годов, Иосиф Давыдович работал помощником Анатолия Зубрицкого в днепропетровском «Днепре», после чего возглавлял команды из Кировограда и Кременчуга, а в 1969 году был старшим тренером «Авангарда» (Жёлтые Воды). В 1970—1971 годах работал на должности начальника команды в северодонецком «Химике», в августе 1972 года возглавил житомирский «Автомобилист», который тренировал до конца сезона. Последним коллективом в карьере наставника стало хмельницкое «Динамо», где он работал на должностях старшего тренера и начальника команды.

Умер Иосиф Давыдович Лифшиц 15 октября 1974 года в Киеве. Похоронен на кладбище «Берковцы».

Достижения

Игрока

• Бронзовый призёр чемпионата СССР: 1937
• Обладатель Кубка Украинской ССР: 1937, 1938
• В списках «55 лучших» в СССР: (№ 2 — 1938)

Тренера

• Победитель Международных игр сельской молодёжи: 1957
• Чемпион Украинской ССР: 1954
• Обладатель Кубка Украинской ССР: 1954, 1955
• Чемпион Киева: 1953, 1954

Ссылки

[football.odessa.ua/person/?432 Профиль на сайте «Одесский футбол»]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Лифшиц, Иосиф Давыдович

На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.