Коршунов, Сергей Александрович

Сергей Коршунов
Общая информация
Полное имя	Сергей Александрович Коршунов
Родился	8 октября 1928(1928-10-08) Москва, СССР
Умер	12 декабря 1982(1982-12-12) (54 года) Москва, СССР
Гражданство	СССР СССР
Рост	175 см
Вес	70 кг
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1946—1948	Крылья Советов (Москва)	57 (12)
1949—1952	ВВС	94 (43)
1953	МВО	4 (2)
1953	Динамо (Москва)	13 (4)
1954	ЦДСА	18 (4)
1955—1956	Спартак (Москва)	8 (4)
1956—1957	Динамо (Киев)	26 (8)
1958—1960	Металлург (Запорожье)	72 (24)
Тренерская карьера
1959—1961	Металлург (Запорожье)	играющий тренер
1961—1962	Металлург (Запорожье)
1963	Металлург (Запорожье)	играющий тренер
1963	Локомотив (Гомель)
1964	Карпаты (Львов)	начальник команды
1964—1965	Карпаты (Львов)
1966	Десна (Чернигов)
1967—1969	Металлург (Запорожье)
1970	Строитель (Ашхабад)
1971	Спартак (Орджоникидзе)
1973—1976	Даугава (Рига)
	СССР (до 19)
1977—1979	СССР (до 19)
1981—1982	СССР Б
Международные медали
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Серге́й Алекса́ндрович Ко́ршунов (8 октября 1928, Москва, СССР — 12 декабря 1982, там же) — советский футболист, нападающий. Мастер спорта. Также работал тренером. Заслуженный тренер РСФСР и Латвийской ССР.

Его брат Анатолий также футболист, выступал за московские «Динамо», «Спартак» и другие клубы.

Карьера

Игрока

Начинал играть в 1944 году Москве на стадионе Юных пионеров (СЮП). После окончания войны его пригласили в «Крылья Советов». За 3 года в первой группе он сыграл 57 матчей и забил 12 голов. Дебютировал в чемпионате 22 мая 1946 года в матче против ленинградского «Зенита». В 1948 году «Крылья» расформировали и Сергей перешёл в ВВС. В первом же сезоне он с 12 голами стал лучшим бомбардиром команды. В следующем году Коршунов забил 14 мячей, уступив по результативности Виктору Шувалову. В 1951 он вновь стал лучшим бомбардиром. По окончании сезона 1952 года ВВС распустили и Сергею пришлось покинуть клуб. Сначала он пришёл в МВО, но в мае 1953 этот клуб расформировали и Коршунов ушёл в «Динамо», где стал обладателем Кубка СССР. В «Динамо» он тоже долго не задержался, покинув клуб в конце сезона из-за высокой конкуренции. С 1955 по 1956 год Сергей играл в «Спартаке», где наконец стал чемпионом СССР, а в мае 1956 уехал в Киев, в «Динамо». Ещё через год Коршунова пригласили в запорожский «Металлург». Там Сергей провёл два года, после чего завершил карьеру.

Тренера

Тренерская карьера Сергея началась в его последнем «игровом» клубе — «Металлурге». Сначала он два раза был играющим тренером, затем в 1961 был назначен главным. Затем тренировал гомельский «Локомотив», «Карпаты» черниговскую «Десну», снова «Металлург», «Строителя» и «Спартак» из Орджоникидзе. С 1973 по 1976 год возглавлял рижскую команду «Даугава». В 1975 Коршунов вывел латвийский клуб в первую лигу.

Затем Сергей стал работать со сборными СССР. Два года он готовил молодёжную сборную к первому чемпионату мира 1977 года. В составе команды играли Сергей Балтача, Андрей Баль, Вагиз Хидиятуллин, Владимир Бессонов, Валерий Петраков. Но на последнем контрольном выезде команды за рубеж Коршунов позволил себе выпить и его отстранили от работы. А сборная выиграла без него чемпионат мира, на первенстве ею руководил его помощник Сергей Мосягин. После этого вспыливший тренер был готов выйти из КПСС, но его отговорил друг Никита Симонян.

В 1977 Коршунова вернули в сборную и с ней он выиграл юношеский чемпионат Европы в 1978 году и стал серебряным призёром чемпионата мира 1979 года.

В декабре 1982 года он выехал на инспекцию в Уральск. Вечером его напоили, и по возвращении в Москву у него случился сердечный криз, оказавшийся смертельным. Это стало следствием того, что во время игр за ВВС Сергей часто употреблял алкоголь вместе с Василием Сталиным.

Достижения

«Динамо» Москва

• Обладатель Кубка СССР: 1953

«Спартак»

• Чемпион СССР: 1956

Ссылки

• [sport-necropol.narod.ru/korshunov.htm Спортивный некрополь]
• [www.sport-express.ru/newspaper/2003-10-17/15_1/ Три стаканчика на Гоголевском] (рус.). Спорт-Экспресс. Проверено 21 июня 2011. [www.webcitation.org/67eSWu8EK Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Коршунов, Сергей Александрович

Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.