Жуков, Олег Иванович

Олег Жуков
Общая информация
Полное имя	Олег Иванович Жуков
Родился	14 сентября 1920(1920-09-14) Юзовка, Украинская ССР
Умер	9 апреля 2010(2010-04-09) (89 лет) Донецк, Украина
Гражданство	СССР СССР → Украина Украина
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1945	Стахановец (Сталино)	? (7)
1946—1948	Динамо (Киев)	30 (4)
1949—1951	Шахтёр (Сталино)	33 (5)
Тренерская карьера
1958—1960	Шахтёр (Сталино)	тренер
1960	Авангард (Жданов)
1961	Азовсталь
1961—1962	Шахтёр (Кадиевка)
1963	Карпаты (Львов)
1965	Локомотив (Донецк)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Оле́г Ива́нович Жу́ков (укр. Олег Іванович Жуков; 14 сентября 1920, Юзовка, Донецкая губерния, Украинская ССР — 9 апреля 2010, Донецк, Украина) — советский футболист и тренер, мастер спорта СССР, первый тренер в истории ФК «Карпаты» (Львов).

Футбольная биография

Карьера игрока

Футболом Олег Жуков увлёкся с юности, на привокзальном посёлке города Сталино, где он проживал, в середине 1930-х годов собралась неплохая команда из местных ребят, проводившая футбольные баталии со сверстниками из других районов города. В одном из таких матчей, со счётом 6:0 была повержена сильнейшая на то время команда «Динамо» (Сталино). Молодыми футболистами заинтересовалось местное руководство железнодорожников и вскоре была организована команда «Локомотив». Ребята играли на первенство города, представляли Сталино в матчах на Кубок среди коллективов физкультуры. Позже Жуков также играл за команду «Зенит» (Путиловка), где в 1940 году его приметил, тренировавший команду мастеров «Стахановец» Абрам Дангулов и даже пригласил в свою команду. За главную команду Сталино молодой футболист так и не успел сыграть, а вскоре началась Великая Отечественная война.

Вернулся Олег в «Стахановец» уже после освобождения города от фашистских захватчиков, в 1943 году. Стал одним из первых, кто восстанавливал разрушенное футбольное хозяйство. Уже в 1944 году был проведён первый послевоенный официальный турнир — розыгрыш Кубка Украинской ССР, в котором приняли участие и Жуков с партнёрами. Но дойти до финала «Стахановец» не смог. В 1945 году, горняки стартовали в первом послевоенном чемпионате СССР, где заняли 5 место в турнире второй группы, а Олег Жуков забив 7 голов, стал лучшим бомбардиром в своей команде.

В 1946 году нападающий переходит в киевское «Динамо», где 20 апреля дебютирует в стартовом матче восьмого чемпионата СССР «Динамо» (Тбилиси) — «Динамо» (Киев). В том же сезоне, 26 сентября, Олег отличился и своим первым голом в высшем футбольном дивизионе советского футбола, поразив ворота ленинградского «Зенита». Всего же в своём первом сезоне за киевский клуб, Жуков провёл 17 поединков, забив два мяча. Но в целом динамовцы провели неудачный сезон,заняв последнее место и в новом чемпионате команду возглавил Михаил Бутусов, при котором Олег практически не попадал в основной состав. С появлением на тренерском мостике Константина Щегоцкого, нападающий снова стал выходить в составе команды. Но по окончании сезона 1948 года, при активном участии министра угольной промышленности А. Засядько, Жуков покидает Киев и возвращается в «Шахтёр», где провёл последующие три сезона. В горняцкой команде приходилось конкурировать за место в стартовом составе с другими форвардами, задававшими тон в атаке — Виктором Колесниковым, Дмитрием Ивановым, Виктором Фоминым, Александром Пономарёвым. В 1951 году «Шахтёр» , возглавляемый Виктором Новиковым, впервые в своей истории стал бронзовым призёром чемпионата. Но Жуков, которому тренер не часто доверял место в стартовом составе, отдавая предпочтение другому нападающему — Виктору Колесникову, приняв участие только в 9 поединках из 28 (менее 50 % сыгранных матчей), согласно регламента медалистом так и не стал. А по завершении сезона принял решение завершить игровую карьеру.

Карьера тренера

С 1958 по 1960 годы Жуков входил в тренерский штаб «Шахтёра» (Сталино), где был помощников возглавлявших в эти годы команду А.Дангулова, В.Новикова, К.Щегоцкого. В 1960 году Жуков переходит на самостоятельную тренерскую работу, став у руля созданной в городе Жданов команды «Авангард», позже сменившей название на «Азовсталь». В конце 1961 года, назначается на должность старшего тренера кадиевского «Шахтёра».

В начале 1963 года, возглавлявший Федерацию футбола Украинской ССР Николай Кузнецов предложил Жукову возглавить, созданную во Львове футбольную команду «Карпаты». И тренер, перед этим отказавшийся от предложения поработать в Днепропетровске, на этот раз дал согласие. Переехав во Львов, Жуков приступил к созданию нового коллектива, основу которого составили местные футболисты, а помощником стал бывший игрок киевского «Динамо» Эрнест Юст. И уже 21 апреля 1963 года, состоялся официальный дебют команды, которая на львовском стадионе СКА, со счётом 1:0 одержала победу над гомельским «Локомотивом». В целом, подопечные Олега Жукова провели сезон, как для новосозданной команды, довольно не плохо, заняв 7 место во второй группе класса «А». После завершения чемпионата, по решению Руководства Федерации футбола, вынужден был вернуться в Донецк. В 1965 году был старшим тренером, выступавшей в классе «Б», команды «Локомотив» (Донецк). Позже, в течение многих лет работал в донецком ДСО «Авангард», где возглавлял отдел футбола, был инспектором федерации футбола Донецкой области.

В августе 2006 года, Олег Жуков, вместе с другими ветеранами донецкого «Шахтёра», был награждён почётным знаком «За заслуги перед клубом» 2 степени. А в 2009 году Жуков, последний оставшийся из плеяды футболистов донецкой команды 1951 года, возглавил колонну ветеранов команды, на торжественном открытии нового красавца стадиона «Донбасс Арена».

Скончался Олег Иванович Жуков 9 апреля 2010 года, после инсульта.

Отрывок, характеризующий Жуков, Олег Иванович

– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.