Мосягин, Сергей Михайлович

Сергей Мосягин
Общая информация
Полное имя	Сергей Михайлович Мосягин
Родился	29 декабря 1937(1937-12-29) с. Белоречье, Можарский район, Рязанская область, РСФСР, СССР
Умер	25 ноября 2011(2011-11-25) (73 года) Москва, Россия
Гражданство	СССР СССР
Позиция	защитник
Карьера
Тренерская карьера
1971—1973	Зенит (Ижевск)
1975—1978	СССР (юнош./юниор.)
1979	СССР	тренер
1980	Пахтакор (Тш)
1981—1982	СССР (юнош./юниор.)
1983	СССР	тренер
1984—1985	СССР (юнош./юниор.)
1986—1990	СССР	тренер
1990—1992	ОАЭ	тренер
1990—1992	ОАЭ (олимп./юнош.)
Государственные награды

Сергей Михайлович Мосягин (29 декабря 1937, с. Белоречье, Рязанская область — 25 ноября 2011, Москва) — советский тренер по футболу. Заслуженный тренер СССР (1977), Заслуженный тренер РСФСР (1979). Младший брат Анатолия Мосягина, игрока в хоккей с мячом.

Биография

Начал играть в 1952 в Подольске в юношеской команде, выступал на первенстве Московской области. Играл за «Динамо-2» в турнирах КФК. После призыва в армию играл в клубной команде МВО (1956-58), выступал за сборную Таманской дивизии.

Будучи студентом ГЦОЛИФК, играл за СКИФ (Москва) в студенческом чемпионате (1959-62). Дважды приглашался в команды высшей лиги — в 1962 в дубль «Динамо» и в 1963 — «Нефтчи» (Баку). Мосягин в обоих случаях отказал, мотивировав своё решение желанием доучиться и стать тренером. Раскрыться как футболисту ему помешали травмы колен.

В 1963 перешёл на тренерскую работу, в «Знамя труда» (Орехово-3уево). В 1967-70 — старший тренер юношеской сборной РСФСР, отвечал за две команды — «Юность России» и «Школьники России».

В 1971-73 (по июль) — главный тренер «Зенит» (Ижевск), при нём команда претендовала на выход в 1-ю лигу. В 1973 (с августа) — тренер Управления футбола Спорткомитета СССР, в 1974-75 (по август) помогал Валентину Николаеву в молодёжной сборной СССР.

В 1975 (с сентября)-78, 1981-82, 1984-85 — главный тренер юношеской и юниорской сборных СССР.

В 1980 — главный тренер Пахтакора из Ташкента.

Тренер сборной СССР — 1979, 1983, 1986 (с мая)-90 (по июнь). Тренер сборной и главный тренер олимпийской и юношеской сборных ОАЭ — 1990 (с октября) — 1992 (по сентябрь).

Начальник отдела сборных команд России РФС — 1993-? Тренировал детские команды.

Скончался 25 ноября 2011 года. Гражданская панихида состоялась 28 ноября в морге московской клинической больницы № 12. В тот же день Мосягина похоронили на Котляковском кладбище.

Достижения

Под руководством Мосягина сборная СССР стала победителем юниорского ЧМ-77, юношеского турнира УЕФА 1976, 3-м призёром этого турнира 1977.

При участии Мосягина сборная СССР была 2-м призёром ЧЕ-88.

Награды и звания

• Заслуженный тренер СССР (1977)
• Заслуженный тренер РСФСР (1979)
• Орден Дружбы (1997)
• Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации (16 ноября 1998)

Источники

Энциклопедия «Российский футбол за 100 лет». — М.: Грэгори-Пэйдж, 1997. — С. 381. — ISBN 5-900493-70-9

Ссылки

• Юрий Бутнев. Сергей Мосягин: Для мемуаров я ещё слишком молод // Спорт-Экспресс Футбол. — 1997. — № 48.
• [tomsk.aif.ru/issues/281/03_01 Интервью АИФ-Томск]

Отрывок, характеризующий Мосягин, Сергей Михайлович

[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.