Даугава (футбольный клуб, Рига, 1944)

ФК «Даугава» Рига
Полное название	Futbola klubs «Daugava»
Основан	1944
Расформирован	1990
Стадион	Даугава
Вместимость	15125
Соревнование	Вторая лига СССР
1990	2
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1944 годуК:Футбольные клубы, расформированные в 1990 годуДаугава (футбольный клуб, Рига, 1944)Даугава (футбольный клуб, Рига, 1944)

ФК «Дауга́ва» Ри́га — бывший советский и латвийский футбольный клуб из Риги. Выступал в чемпионатах и первенствах СССР.

В разные годы команда представляла рижские заводы ВЭФ, вагоностроительный, электромеханический. Клубные цвета — голубые и белые.

История

«Даугава» была основана в 1944 году. В 1946 дебютировала в чемпионате Латвии и заняла 5 место среди 8 команд. В 1948 команда вместе с рижским «Динамо» приняла участие в соревнованиях советской первой лиги (центральная зона второй группы). Следующие 4 сезона «Даугава» провела в высшей лиге (Класс «А»). 1953—1959 года команда провела в первой лиге (Класс «Б»), но в 1960 году, несмотря на занятое в предыдущем сезоне 11 место, была переведена в Класс «А». В 1961—1962 годах «Даугава» занимала 21 места среди 22 команд и с 1963 года вновь опустилась в первую лигу (вторую группу «А»).

В 1971 году команда выбыла во вторую лигу и провела там 9 сезонов — до 1981 года, лишь в 1976 году вернувшись на один сезон в первую лигу. В 1985 году «Даугава» была близка к выходу в высшую лигу, но заняла в переходном турнире четвёртое, последнее место. В следующем сезоне повышению в классе помешало превышение лимита ничьих: набрав в турнире наибольшее количество очков (62), «Даугава» лишилась двух, сыграв 14 матчей вничью при лимите в 12. В 1989 году проблемы с финансированием вновь привели к понижению в статусе.

Преемственность

В 1990 году команда завоевала право снова играть в Первой лиге, но была расформирована. Место команды в Первой лиги сезона 1991 года заняла рижская команда «Пардаугава». Такое же название было у сельскохозяйственной фирмы, которая принадлежала тогдашнему президенту ЛФФ Владимиру Лескову. Несмотря на то, что «Пардаугава» заняла место «Даугавы» в первенстве ЛФФ, она не является преемницей «Даугавы», так как сменился владелец, и ряд основных футболистов перешли в «Сконто» и РАФ. В команде играли в тот год в основном молодые футболисты, а сам клуб занял последнее, 22 место. Отыграв затем три сезона в высшей лиге чемпионата Латвии, команда в 1995 году обанкротилась и после шести игр снялась с соревнований.

В 1996 году под именем «Даугавы» стало выступать рижское «Торпедо», которое в свою очередь обанкротилось в 2000 году. Позже под этим именем играла молодёжная команда, которая не выступала под эмблемой «Даугавы» и не являлась её официальным преемником.

В 2007 году клуб «Диттон» из Даугавпилса сменил название на «Даугава» и стал выступать под прежней эмблемой рижской «Даугавы».

В январе 2008 года клуб «Даугава 90», появившийся в 2005 году, тоже сменил название на «Даугава».

Названия

• «Даугава» (1946—47, 1950—58, 1970—90)
• «Даугава-ВЭФ» (1948—49)
• «Даугава-РВЗ» (1959—62)
• «Даугава-РЭЗ» (1963—69)

Известные игроки

• Альфонс Егерс
• Александр Горюхов
• Юрий Иванов
• Леонид Островский
• Сергей Шавло
• Александр Старков
• Александр Гришин
• Олег Алексеенко
• Дайнис Деглис
• Айвар Друпасс
• Олег Караваев
• Александр Канищев
• Лаймонис Лайзан
• Раймонд Лайзан
• Евгений Милевский
• Игорь Никишин
• Владимир Пачко
• Юрий Попков
• Сергей Семёнов
• Виталий Теплов
• Валерий Шанталосов
• Юрий Шевляков
• Геннадий Шитик
• Андрей Бахарев

Ссылки

• [www.klisf.info/numeric/index.app?cmd=comm&lang=ru&id=463456058539415728562439575605 История выступлений на klisf.info]

Отрывок, характеризующий Даугава (футбольный клуб, Рига, 1944)

Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.