Голдберг, Адель Ева
Адел Ива Гольдберг (англ. Adele Eva Goldberg; 9 ноября 1963) — американский лингвист и когнитивный психолог, один из наиболее видных представителей направления, известного под названием грамматика конструкций.
В 1992 защитила Ph. D. в Калифорнийском университете в Беркли. В разные годы работала и преподавала в различных американских университетах. С 2004 — профессор лингвистики и адъюнкт-профессор психологии в Принстонском университете.
Автор более 50 публикаций по синтаксису английского и других языков, психологии языка, теории грамматики. Монография (Goldberg 1995), переведённая также на японский и корейский языки, является наиболее авторитетным на сегодняшний день введением в грамматику конструкций. Исследования Гольдберг ориентированы прежде всего на выявление параллелей между функционированием языка и другими когнитивными процессами.
Основные работы
- Constructions at Work: the nature of generalization in language. Oxford University Press, 2006.
- Constructions: A Construction Grammar Approach to Argument Structure. University of Chicago Press, 1995.
Напишите отзыв о статье "Голдберг, Адель Ева"
Ссылки
- [www.princeton.edu/~adele Adele Goldberg's Princeton University homepage]
Отрывок, характеризующий Голдберг, Адель Ева
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
